Не хлебом единым

Это здание было отдано с первых дней советской власти под областную детскую библиотеку. Знакомлюсь с ее заведующий - очень подвижной и очаровательной, несмотря на прожитые годы, казанской татаркой. Когда разговорились, поведала она мне грустную историю о том, как занесло ее в Среднюю Азию. Фабулa сводится к тому, что отец, офицер, по службе был направлен сюда, но судьба распорядилась так, что он вместе с женой, матерью Алии, так зовут библиотекаршу, погибли. Алию определили в детдом. В библиотеке работает 47 лет. Детей не имеет, замуж не выходила.
Здание библиотеки довольно обширное, загадочное, со своими тайнами. Станешь, к примеру, в центре самого большого его помещения и тихо произносишь какое-нибудь слово, оно тут же, но очень громко и троекратно возвращается эхом из выпуклости купола.


– Алия, скажите, пожалуйста, посещают ли ваш читальный зал студенты медресе Мир-Араб?
– Ну, а как же. У нас много древней богословской литературы, но они к нам, как правило, приходят за научной, художественной и исторической литературой.
- В этом медресе 35 лет назад учился будущий Президент Чеченской Республики Ахмат-Хаджи Кадыров... Бывал ли он в вашей библиотеке?
- А-а, это, которого убили...?
– Да, да!
- Как же, помню. На нем необычная и непривычная для наших мест папаха была.
- Не можете вспомнить, какой литературой он интересовался, помимо богословия?
- Знаете, к богословским книгам студенты Мир-Араба имеют доступ и в своей библиотеке, обширнейшей во всей Центральной Азии. Как, говорите, его фамилия?
- Кадыров...
Алия стала рыться в картотеке, но читательскую карточку с этой фамилией она поначалу не нашла.


- Прошло 35 лет... Нет, не сохранилась его карточка. Но точно помню, он был нашим абонентом. Подолгу засиживался в читальном зале, брал литературу на дом – историческую, философскую. Интересовался Александром Македонским, древнейшими и редко упоминаемыми в истории государствами Кангюй и Тохаристан, поэзией великого Рудаки, творчеством крупнейшего философа Фараби, ученым-энциклопедистом и медиком Абу ибн Синой (Авиценна), гениальным наследием Улугбека, внука Тамерлана. Да, особенно интересовался он Авиценной, каждый раз просил литературу о нем и с его трудами, - а потом, спохватившись, она стремительно рванулась в дальний угол архивных стеллажей. Торопливо покопавшись, возвратилась победной поступью. Она держала белый, правильных форм клочок бумаги. Подойдя к нам (ко мне и Абдураззану Гафари аль-Бухари), она не без торжества вскрикнула: «Нашла»!
С сияющими глазами она громко зачитала: «Китабхон формуляри…Кодиров Ахмат, чечен, укув (учащийся. - О.Д.). Мир-Араб мадрассии…» Это был его, Ахмата, библиотечный формуляр.


- Как-то на семинарских занятиях я предложил Ахмату подготовить доклад на тему «Что было определяющим в политической и социальной жизни городов в XIV-XV веках и роль Улугбека на этом фоне?» – вспоминает Абдувоси Каримов. - И я был уверен, что Кадыров блестяще справится с заданием хотя бы потому, что он во всем был основательным, а это качество, помноженное на здоровую любознательность, вырабатывает в человеке особый сплав знаний, характера и поступков.
«Бухара и при Тимуре активно участвовала в политических и военных событиях того времени. После смерти Тимура Бухара стала убежищем для двух его внуков, сыновей Шахруда - малолетнего Улугбека и Ибрагим-султана, вывезенных туда именитыми генералами Тимура шейхом Нуриддином и эмиром Шахмаликом. Последний опекал Улугбека, а шейх Нуриддин - Ибрагима.


Разделив Бухару с ее арком на две части, Улугбек с Шахмаликом стали управлять одной, а Ибрагим с шейхом Нуриддином – другой ее половиной. Но такое управление не устраивало бухарцев. Возмутившись против царевичей и их опекунов, они захватили и разграбили казну. После этого, как правитель Мавараннахра, Улугбек стал обращать на Бухару большое внимание. Он прозорливо видел в ней крупный политический, экономический и культурный центр. И не ошибся в этом.
Однако большая склонность Улугбека к наиболее свободомыслящей части духовенства и к ученым выводила из себя реакционное духовенство Бухары накшбандийского толка. В действительности Улугбек приблизил к себе ученых-богословов, но не шейхов-накшбандийцев. В 1419 году он выстроил в Бухаре медресе для учащихся и велел на двери его вырезать поистине исторические слова о том, что учиться наукам обязательно как для мужчин, так и для женщин. Он умел предвосхищать эпоху. Особого внимания заслуживает проведенная Улугбеком денежная реформа, по которой чеканка медных монет была централизована в Бухаре. Здесь и после смерти Улугбека продолжался выпуск медных монет совершенно одинакового вида, которые принимались во всей Средней Азии».
...Доклад Кадырова был коротким, но емким. Об этом можно было судить по реакции сокурсников, которым, между прочим, льстило, что об их узбекских и таджикских исторических личностях с глубоким знанием предмета говорит чеченец, и что доклад велся где на узбекском, а где на фарси с переходом, где это нужно, на арабский.
- Естественно, пятерка! - подытоживает Каримов.


В характеристике на выпускника медресе Мир-Араб Кадырова выпукло сказано: «Увлекался философией Фараби, поэзией Рудаки, исследованиями истории жизни и учений Улугбека и Авиценны… страницами жизни, быта, строительного дела, ремесла и искусства Старой Бухары».
Он не просто увлекался, но анализировал и синтезировал.


– На одном из семинарских занятий я по поручению Абдувоси Каримова выступал с докладом по теме: «Что главное в творчестве великого поэта Рудаки?», - вспоминает один из лучших друзей Ахмата, тот самый сокурсник Ахмата Кадырова, Хожа Абдулгафур Раззок Бухари. – Я решил, что краткость и в самом деле мать таланта, и мой доклад о Рудаки был немногословен. «...Выдающимся поэтом X в. был «адам поэтов» Абдулла Джафар Рудаки. Точный год его рождения неизвестен. Он происходил из бедной семьи. Рано научился играть на дуде, петь. Слава о нем дошла до Бухары, и саманидский эмир Наср ибн Ахмед пригласил его к себе в число придворных музыкантов и поэтов. Рудаки был несравненным мастером касыды и автором нескольких поэм - «Калила и Димна» (стихотворная обработка распространенного животного эпоса), «Синдбаднаме» (на тему «Синдбад и коварство женщины»), «Араисаннафаис» («Редкостные ростки»), «Даурани афтаб» («Вращение солнца») и другие. Часть его произведений дошла до нашего времени в незначительных отрывках, другие не сохранились совсем. Среди замечательных, известных нам произведений Рудаки следует назвать касыду «Мать вина», воспевающую вино и веселье, насыщенную искрящейся жизнерадостностью. Поэт-мыслитель воспевает в своих стихах разум и знание.
Рудаки не только выдающийся поэт. При дворе саманидов он был скорее наставником поэтов, и поэтому в творчестве Рудаки этого периода преобладают стихи поучительного характера. Низами Арузи Самарканди говорит, что никто не был в мудрости своей более блестящим, чем Рудаки. В дальнейшем положение Рудаки ухудшалось, старость его прошла в бедности. Отдельные источники указывают, что именно в это время он был ослеплен. Умер Рудаки около 941 года и был похоронен в своем родном селении. Наследие его было огромным, его произведения дошли до нас лишь в незначительных отрывках, но и они свидетельствуют о его гениальности...»
- Конец моего доклада. Но нашлись страстно желающие его продолжить, - говорит Хожа Разок Абдулгафур Бухари. - И кто бы вы подумали?
…Сегодня, хотя до нас дошло едва ли 2000 строк из произведений Рудаки, сохранившиеся стихи свидетельствуют о его высоком мастерстве во всех поэтических жанрах, - продолжил меня Ахмат Кадыров. - Он писал торжественные оды, лирические газели, большие дидактические поэмы, сатирические стихи и траурные посвящения. Это был универсальный поэт. Но он считался не только мастером стиха, но и прекрасным исполнителем, музыкантом и певцом. Рудаки воспитывал начинающих поэтов и помогал им, что еще больше поднимало его авторитет...


- Рудаки не был одописцем обычного типа. Его оды начинаются с ярких описаний природы, воспевания радостей жизни, любви, - продолжает развивать тему Кадыров. – Введение к оде любви составляет главную ее прелесть. У Рудаки почти отсутствует религиозный мотив. На многих стихах лежит печать глубокого философского раздумья. В своих стихах Рудаки воспевает благородство и преодоление жизненных невзгод, гуманное отношение к человеку, почитание труда, отдает предпочтение жизненной практике и называет ее лучшим наставником. Рудаки выражал взгляды, складывающиеся в народной среде. В его стихах выкристаллизовывались почти все поэтические размеры и системы образов. Фирдоуси и Хайям, Саади и Хафиз, Джами и другие классики любовно вспоминали Рудаки, считая его своим учителем... – закончил свое дополнение Кадыров.


– Под впечатлением его страстного выступления в дополнение моего доклада люди будто бы забыли, что сегодня в медресе пловный день, который ждали целую неделю. Все с глубоким интересом слушали моего, скажем так, неожиданного содокладчика, а потом они засыпали его вопросами, - говорит Хожа Раззок Абдулгафур Бухари. - Плов «дождался» нас и слегка, конечно, остыл. Но нам он в таком виде показался даже вкуснее, чем обычно. Не случайно сказано: не хлебом единым жив человек.
Заведующая библиотекой по окончании нашей встречи с радостной улыбкой на лице подарила мне копию того самого формуляра и вместе с ним две книги, которые он, Кадыров, брал в библиотеке 35 лет назад…


Вот они: «Рудаки» А.М. Мирзоева и «Страницы жизни, быта, строительного дела, ремесла и искусства Старой Бухары» под грифом «Бухарские записи Л.И. Ремпеля». Храню их как драгоценные реликвии.
Олег Джургаев,
член Московской организации  Союза писателей Российской Федерации

 www.ChechnyaTODAY.com

{mosloadposition user9}