06.06.2011 /12:34/ Высоко чтили чеченцы священный закон гостеприимства. Кто бы ни заходил в их сакли – принимали как брата, оберегали от злого слова, косого взгляда. Делились последним, поскольку считали, что гость послан Богом, и почести ему должны оказываться соответственные.Этой истории много лет, передавалась она из уст в уста еще с позапрошлого века. Но поучительности своей не потеряла, поскольку остаются вечными адаты наших предков. 

Чеченец Хасим похитил дочь лезгина, который вместе с ней находился в гостях у кунака, некоего Уциева, в одном ауле горной Чечни. Немедля выслали погоню во главе с хозяином, и уже к вечеру отряд вернулся с «умыкнутой» девушкой. И стар, и млад собрались на площади перед мечетью. После молитвы мулла вышел к народу и объявил волю старейшин.

- Всему роду Хасима - вечное канлы (проклятие). Каждый из нас ему кровный враг, и каждому он враг такой же. Кому бы ни встретился - на дороге или дома, изнемогающий от усталости и жажды, раненый или умирающий, – все равно, убей его! Убей его и его братьев, и его присных. Только в священном бою с неверными, в газавате, пока такой длится, канлы снимается, но в мире оно опять тяготеет над провинившимся вечным проклятием. Сегодня его родичи могут безопасно оставить аул – надо дать им время уехать отсюда. Но завтра все, кого застанут в саклях, будут убиты. Да проклянет Аллах нарушивших адат гостеприимства!
Тотчас же родственники Хасима кинулись в свои дома. Им надо было торопиться. Чеченцы не шутят. Утром они без сожаления перебили бы всех оставшихся.

А на площади джамаата мулла продолжал.

- Если только кто из вас встретит Хасима или его родных голодными и подаст им кусок хлеба – проклятье! И если жаждущему протянет чашку с водою – проклятье! Если кто-нибудь увидит его исходящего кровью и остановит ее – проклятье! Если кто пожалеет о несчастье, постигшем этот род – проклятье! Все его друзья отныне враги ему. Кто останется ему другом, над тем будет вечное канлы нашего аула.
Яркая луна уже сияла в ночных небесах. Высоко над Чечней горели таинственные созвездия. Старики с джамаата шли к сакле Хасима. Было полное безветрие. Листок не колыхался на дереве, не шевелились поникшие на закате солнца на своих стеблях цветы. Весь аул собрался сюда. Кому не хватило места на улице, тот уселся на соседних кровлях. Молчание кругом царило нерушимое.
Мулла отворил дверь хасимовой сакли.

- Кто еще здесь живой – выходи!

В ответ ни звука. Только сверчки в углу подавали свои голоса и где-то залаяла собака.


- Да погибнет весь род Хасима! Да поглотит его небесный огонь, как земной – эту саклю!
И, засветив факел, бросил его мулла в кучу хвороста, лежавшую у очага. Пламя живо охватило ее, красным языком лизнуло низкую кровлю.
Мулла вышел, запер за собою дверь и поднялся на крышу соседнего дома. Скоро сакля Хасима пылала ярким пламенем среди окружающей тьмы. Высоко и прямо, к самым небесам, вытягивались красные столбы.

К утру свежий ветерок развеял золу. Следа не осталось от злосчастного гнезда. Памяти о низко падшем земляке не осталось в сердцах аульчан. Позор и проклятье тому, кто не чтит обычаи предков, не бережет честь рода, друзей, земляков.

Руслан Бакриев

www.ChechnyaTODAY.com


При копировании материалов ссылка на сайт обязательна

test 2Новости СМИ2