Слово «О фрагментах истории…» чеченского народа

Автор настолько широко и значительно показал пласт лексики ономастики, топонимии, гидронимии Чечни, параллели чеченского языка с языками народов мира, что невольно возникает вопрос: не лингвист ли он? Поражает его умение аналитически мыслить и выдвигать смысловые выводы, на первый взгляд, простые и понятные, но при вдумчивом подходе раскрывающие важное значение для определения статуса и древности чеченского языка, его фольклора и ареала распространения.
Он приводит примеры, подтверждающие бесперспективность обособленного раздельного изучения кавказской истории и осознанную жизненную необходимость совместного изучения аланской проблемы, аланистики, ибо языки кавказских народов связаны как между собой, так и с языками народов других регионов планеты. Связано это с тем, что Всевышний Творец создал людей народами для того, «чтобы они лучше понимали друг друга» (Коран, 7-67). Это свидетельствует, что сначала был единый народ – потомство Адама, которое затем разделилось, образовало множество народов, сохранивших в своей лексике слова первозданного народа.
Многие именитые ученые мира, исследователи сходятся во мнении в том, что наиболее близким к этому первому праязыку человечества является чеченский язык. Анализ книги З. Мусаева позволяет сделать вывод об обоснованности такого утверждения. Многие слова чеченской лексики заимствованы другими народами, изучены исследователями. От одного моего друга по имени Эмиль, венгра по национальности, в 70-х годах прошлого века я узнал, что у венгров «хох», «эзар», «синкаш» и т.д. также, как и у чеченцев, означают лук, тысяча, спички соответственно. З. Мусаев в своей книге раскрыл неслучайность такой идентичности и параллелей в языках двух разных народов. Некогда восточно-европейский народ современной Венгрии – мадьяры – жил на географическом пространстве расселения в древности нахов – проточеченцев – близ Поволжья.
Начиная с 1-го века, во многих источниках разных авторов упоминается воинственное племя алан. Известно, что в исследовании аланской истории нет единого мнения о проблемах языка и хронологии ее темы. «По не совсем понятным причинам в ученой среде ряда европейских стран необоснованно игнорируется «нахоязычный» материал, и по этой причине этническая принадлежность алан официальной наукой до конца не выяснена», - справедливо замечает З. Мусаев в своей книге. Пользуясь удобной ситуацией, осетины официально «аланизировались» и присвоили себе право наследования. Опираясь на труды Х. Хизриева, Я. Вагапова, Бернара Бахраха и других исследователей, на основе сравнения чеченских слов «дезар», «веза», «йеза», «деза», «беза» (глаголы «хотеть», «любить», «желать») со слов «desire», занесенную в английский и французский языки аланской инновацией нахоязычными элементами, свидетельствует о проникновении этого термина в континентальную Европу из нахского языка.
Книга З. Мусаева состоит из 10 глав, раскрывающих фрагменты истории нахов, начиная с древней Шумерии, основанных на материалах академических источников, а также на материалах, выработанных автором внутренним убеждением, путем поиска и сбора полевых материалов. Среди них ярким содержанием и глубоким смыслом выделяется глава под названием «Теория сарматизма. Исторические народы и чеченские тайпы».
Сарматы – это безусловно нахский термин, означающий «ц1армат нах» - «безобразные люди». По мнению А. Айдамирова, эти варварские племена на территории нахов появились в 4-3 веке до нашей эры. На примере носителей единого чеберлоевского диалекта чеченского языка Мусаев пришел к выводу, что сарматы и савроматы – это одно и то же, тождественное племя. Представляется, что он прав. Ведь тождественность племен Алемания и Бавария никто не ставит в сомнение. Это такая же тождественность, как и между терминами аварцы, дагестанцы.
Говоря о чеченских тейпах, З. Мусаев цитирует Вячеслава Измайлова: «В конце 30-х годов ХХ века Советская власть искусственно объединила небольшие народности Дагестана с более многочисленными, в том числе и 40-тысячный андийский народ с аварским. И в пятой графе паспорта андийцев появилась другая национальность. Хотя андийцы и очень похожи на аварцев в быту, андийский язык отличался от аварского, а по своему менталитету, культуре, обычаям андийцы все же ближе к чеченцам…» Он прав, в самом деле, и у чеченцев, и у андийцев сохранились предания, свидетельствующие об общем генетическом родстве андийцев, беноевцев и белгатоевцев. Знаменитый андийский авлия Умар-Хаджи дружил с чеченцами, был сподвижником и муридом Кунта-Хаджи Кишиева. Из села Бена Ножай-Юртовского района расстилается тропа через лесной и горный массивы, называемая «1елин некъ» – тропа Али. Любопытно, что в античные времена южнее современного озера Ван была этническая область Бена-Андиа. Есть информация, что Бено и Анди были братьями. «Ряд серьезных исследователей и краеведов склонны возводить название тайпа Беной к самоназванию государства Урарту – Биайна или Бена», - пишет Мусаев. Отметим, что и сами урартийцы называли себя биайнили-бена. По утверждению историка Далхана Хожаева, упоминаемый в книге З. Мусаева Аздин Вазар был членом беноевского тейпа.
Книга З. Мусаева для тех, кто любит историю своего народа, а также будет полезна для историков-преподавателей и студентов исторических вузов. Его мысли и доводы не только достойны доверия читателей, но и заслуживают всемерной поддержки со стороны государства. Оригинальную мысль высказывал по этому поводу главный редактор газеты «Вести Республики» Хамзат Юнусов: «Исследование, начатое Мусаевым, должно быть проведено комплексно, в содружестве лингвистов, языковедов, этимологов, историков и других, смежных с ними научных дисциплин».

С. Лулуев