18.10.2011 /14:06/ Избегая слова «все началось как обычно», я не остерегаюсь  быть неоригинальным. На самом деле кому то может ситуация показаться достаточно банальной, но только человек, который прошел все это, прочувствовал на себе, увидел все ее краски изнутри, чувствовал как они выходят наружу и перекрашивают жизнь в серый цвет, мог сказать, что одинаковый историй в жизни наркомана не бывает.
А началось от скуки. Мне стало скучно, не приученный с детства читать книги или заниматься спортом, сторонящийся физической работы по дому, так как моя мама всегда жалела меня, я -  22-летний парень, чей лучший друг – лень, стал искать для себя развлечение. И чтобы развлечение не нуждалось в особом физическом или умственном «напряге». Попробовал послушать музыку – не прикололо, рисовать – таланта не хватило, а может и терпения. Сходил в гости к родственникам, помог двоюродному брату покопаться в моторе машине. Оказалась это такая тоска, только руки все отбил и измазал маслом. Мама хотела, чтобы я пошел учиться в медресе, но там были только малыши, видно я опоздал. Но когда мне было столько же, сколько им была война…
Но я был не одинок, таких же скучающих парней по соседству было еще человек пять. Они постоянно уединялись, были веселы. Поговаривали, что они употребляют наркотики.
«Слабые люди, - думал я. – Как можно быть зависимым от каких-то препаратов и считать себя настоящим человеком, мужчиной. Меня бы никогда наркотик не поработил». Но как говорится, «от сумы, да тюрьмы не зарекайся…». Но обо всем по порядку.
Иногда я общался с ними. С виду обычные ребята из благополучных семей, некоторые женаты, имеют детей. Как-то я подошел к ним – группа сидела под деревом, у разрушенного дома – ребята имели странный, равнодушный вид. Даже мне стало понятно, что они «уколоты». Немигающий взгляд покрасневших глаз, монотонный разговор ни о чем, абсолютное безразличие в суждениях. Тут-то у меня и мелькнула мысль, что они свободны, их ничего не угнетает, у них нет проблем. Меня это заставило задуматься, при этом я не заметил как одну за другой выкурил четыре сигареты.
На второй день я поймал себя на мысли, что хочу попробовать наркотик, просто попробовать, посмотреть что за чувство испытывают те ребята. Уверенный, что попробовать один раз никаких последствий не повлечет, я осторожно начал искать подход к компании «свободных» парней. Это оказалось несложно, парни были довольно приветливы. «У нас свободное общество, - сказали они, - каждый волен выбирать сам. Хочешь быть счастливым, будь им». Для того чтобы пройти «игольное крещение», мне потребовалось принести всего-то пол-литра хорошего бензина и  еще несколько компонентов. От себя я приобрел еще и новые шприцы. Новоявленные друзья ухмыльнулись, подметив, что «шприца хватило бы и одного».
Они приготовили «зелье», я – как новичок, который будет пробовать в первый и последний раз – укололся из своего шприца, протерев место укола одеколоном. Удивительное, сладкое тепло разлилось по моему телу, будто мою кровь выкачали подогрели влили снова в вены. Я впал в полусонное состояние, казалось, что нет силы, способной мне противостоять, нет преграды, которую я не могу преодолеть, если захотеть, но я не хотел ничего. Мне было хорошо!  Казалось, что «зелье» вымыло всю мою скуку, и все проблемы, которые могли когда-либо возникнуть в моей жизни. Видения рисовали бесподобные сады и птиц, поющих фантастические песни. Не знаю сколько продолжалось мое пребывание в мире грез, но мои товарищи не обращали на меня внимания – они сидели также как и всегда. Я встал и не прощаясь пошел домой. Тело стало тяжелым, словно в венах бегала ртуть, еле добравшись до кровати, уснул и мне всю ночь снились кошмары.
Потом, на второй день я долго думал над тем, что со мной случилось. Что это было – истинное счастье, галлюцинации, перемещение в другое измерение или все-таки самообман. Голос во мне говорил, что я так и не понял «прелести» произошедшего, пришлось гнать навязчивую мысль о том, что нужно попробовать еще раз  и попытаться понять суть своего состояния.
Через неделю мать напомнила мне, что пора бы найти работу, стать взрослым, подумать и о женитьбе. Мой ответ «успеется» ее не удовлетворил, и в первые она «сорвалась» начала ругать меня. Я молча вышел из дома, это было то, что мне нужно – повод уколоться еще раз.
Так и пошло, каждый раз я находил новый повод, чтобы сделать себе укол и уйти в «свой мир», забыться на короткое время. Но каждым разом «мой мир тускнел», фантазия теряла краски, а «путь» в него, ставший частью меня,  заставлял колоться снова и снова. Мать что-то постоянно ворчала, приходил дядя, угрожал, а один раз даже поколотил. Друзья, те, что были настоящие, перестали со мной общаться. Мне стало плохо, к скуке добавилось одиночество. Вместо того, чтобы получать удовольствие от наркотиков, я лечился от ломок, наскребывая на ингредиенты несколько сот рублей.
Через год я ощутил зловонное дыхание смерти. И вот как это было. Один из моих товарищей, с кем я делил шприц, тяжело заболел. Врачи сказали, что у него кровь практически свернулась, тромбы закупорились, в этом, конечно, были виновны наркотики. Я пошел к нему вечером, выбрал момент, когда рядом с ним никого не было, и зашел в палату. Он него был отталкивающий вид – глаза, человека ищущего того, кто мог бы умереть вместо него, он готов был убить…. Молодой человек тяжело дышал, слезы лились из глаз, ноги опухли. «Я просил почти у всех, хоть ты принеси мне…», - выдавил  он из себя. Это стало для меня спасением. «Сейчас», - прошептал я и выскочил из больницы, чтобы не возвращаться. «Я брошу, брошу, - уверял я себя, хотя знал, что это неправда. – Больше никаких уколов, никаких наркотиков, устроюсь на работу».
На его похоронах я постоял недолго, тяжело было выдержать взгляды родственников усопшего.
Через две недели вид умирающего наркомана перестал меня преследовать и я снова укололся. У мамы случился инсульт, она еле ходила, за ней ухаживала сестра, которая живет в соседнем селе. У нее и самой трое детей, но зато муж нормальный, повезло ей…
Я был уверен, что наступит момент и все устроится, надеялся на чудо, что отделит меня от зависимости, выведет мою жизнь в новую колею и болезнь пройдет мимо меня, не заметив… Но я ошибался, вернее знал, что так не случится. Скорее болезнь как парламентер придет в мою жизнь, а смерть будет наблюдать с пригорка.
Еще через три месяца, после очередной дозы, я почувствовал, как мои ноги отяжелели и начали болеть, на них появились синие пятна. Это была грань, нужно было остановиться. Взглянул на пригорок, она действительно стояла там и скалилась. Кто-то скажет, что можно быть готовым к смерти… Это неправда, к ней нельзя быть готовым! Она страшна, нет страшнее ничего. Следующий укол свалил меня с ног и меня отвезли в больницу, в туже палату. После моей истерики, как мое последнее желание, меня перевели в отдельную палату, они – мои родственники – все еще жалели меня, даже хотели помочь, но я не оставил им никакой возможности.
Я начал писать это письмо после, того как услышал слова врача моему дяде: «Готовьтесь к похоронам». Словно готовя меня к одиночеству в могиле, оставили в одиночной сырой палате. Мне страшно, придется отвечать за каждую слезинку, что пролита моей матерью из-за меня, переживания сестры, позор, что испытал мой дядя, тоску девушки, чьи мечты я оставил мечтами. Я чувствую, как тяжел будет ответ, как мучительно будет наказание.
А они, мои мама, сестра, дядя, они будут готовить мои похороны, будут просить Бога милости для меня, чтобы он пощадил меня, недостойного пощады. Они забьют последнюю корову и раздадут его мясо, чтобы Аллах  смилостивился надо мной, будут горько плакать… Лучше бы они выбросили мое тело где-нибудь в морге, без имени, с биркой на ноге.  Да где же ты, смерть?! Невыносимо думать о них – о маме, сестре. Единственное о чем жалею, так это о том, что не могу крикнуть «За что?..».
Вечереет. Нет, всего три часа… Значит в глазах темнеет… Могу ли я просить простить, дать возможность искупить?..

Иса Закриев
www.ChechnyaTODAY.com


При копировании материалов ссылка на сайт обязательна

test 2Новости СМИ2