22.12.2011 /17:50/ Говорят, театр начинается с вешалки. Может, так оно и есть. Но чеченский театр для меня начался с общения в прихожей с высоким, крепкого телосложения, слегка седоватым человеком, стоявшим прямо у стойки, на которую посетители один за другим клали свою верхнюю одежду, получали взамен номерки и наушники. С каждым из них он здоровался и желал приятного просмотра спектакля.
  Была весна начала семидесятых, ни плаща, ни пальто на мне, совсем молодом тогда парне, не было, поэтому я, тоже поздоровавшись, взял только наушники и устремился, было, в зал.
- Вы, я вижу, приезжий и не знаете чеченского языка, - вдруг остановил меня этот элегантный театрал и почему-то нахмурился.
 -Да нет,- слегка растерявшись, возразил я, - и не приезжий, и язык знаю.
  -Зачем в таком случае вам наушники, молодой человек? – не помню теперь, на каком языке задал он второй вопрос.
 - Раз дают, я и взял. Другие ведь тоже не отказались от них…
 -Брать-то  все мы любим, - на этот раз мой неожиданный собеседник улыбнулся, - вот только зачем с переводчиком в родной театр ходить?
    Мой ответ ему уже был не нужен, и он вновь принялся приветствовать заполнявших фойе посетителей.
   Меня, новичка, этот статный и проницательный человек, действительно, не знал, зато всех остальных он встречал как старых знакомых. Директор театра не мог их не знать, поскольку это были заядлые театралы, постоянная публика, благодаря и ради  которой и живет любой театр.  Имя этого директора было Лом-Али Хациев. Тот самый, о котором по Грозному ходили легенды. Как, впрочем, и о многих его предшественниках и современниках, чеченских актерах и режиссерах того времени. Абдулла Хамидов, Мималт Солцаев, Руслан Хакишев, Яраги Зубайраев, Нелли Хаджиева, Муса Дудаев, Дагун Омаев, ХамидАзаев. А ведь были еще и Харун Батукаев,  Халид Ошаев,Саид Бадуев, Идрис Базоркин, Билал Саидов, Ваха Татаев, Тамара Алиева - целый небосклон имен, перечислить которые вот так просто невозможно. Сам список их имен звучит, как песня, как гимн человеческому гению и преданности служению высочайшему театральному искусству…
  Есть немало скептиков, готовых утверждать, что театр сегодня потерял свою прежнюю актуальность и должен уступить место современным видам искусств. Слишком, мол, камерен, академичен, нединамичен и не такой уж и зрелищен. Но тогда каким, скажите искусством – кино, различного рода шоу или еще какому-либо освобождать место?  Все, что ни назови они, - производное театра, его порождение, если хотите, но никак не ему подобные. Театр – абсолютная основа, и без него, без профессионально обученных и обласканных Мельпоменой талантливых и подающих большие надежды актеров ничто последующее невозможно.  
  В начале тридцатых, после длительных согласований, активного сопротивления определенных сил и вообще неверия тогдашних сильных мира сего в какую-либо возможность зарождения и дальнейшего существование чеченского театра, таковой таки был создан. И пронес свою славу через сложнейшие коллизии в течение почти уже ста лет. Поскольку восемьдесят – так много, что и временная натяжка уже и не выглядит нарочитой. К тому же, надо учесть, что до момента своего официального открытия чеченский театр уже в принципе существовал в тех спектаклях, которые ставили на, пусть любительской, но настоящей сцене артисты-первопроходцы, имен многих из которых народ сейчас и не помнит.
  Семидесятые и восьмидесятые годы прошлого столетия, по мнению многих театральных деятелей страны  для Чеченского театра стали эпохой апофеоза, золотыми временами, в течение которых он добился своих высочайших достижений и признания театральным миром. Не имевший высоких регалий театр Нурадилова ставили в один ряд с лучшими коллективами страны, ему прочили официальный ранг академического, достижение которого становилось фактом и мирового признания. Однако этого так и не произошло, хотя все предпосылки для такого поворота событий были. Мималт Солцаев и Руслан Хакишев, последовательно управлявшие главным режиссерским пультом театра именно в те годы, ставились в один ряд с такими выдающимися режиссерами, как Георгий Товстоногов и Марк Захаров. Во всяком случае, именно такое сравнение я лично слышал от крупнейшего театроведа страны тех времен, доктора искусствоведения В.А. Сахновского, участвуя в работе его ленинградской театроведческой студии. Он любил приезжать в Грозный, внимательно смотреть спектакли нурадиловцев, делать им разного рода профессиональные замечания и направлять в нужное русло.
 - Станиславский считал, - вспоминал он как-то, - что, «если театр считает, что он хорошо работает, то ему уже ничем не поможешь». - И добавлял, довольно улыбаясь, - мои чеченские коллеги всегда сомневаются, и это хорошо.
  Что, кроме, всего означает фраза «замечательный театр»? Его замечают! Он востребован. Как становятся востребованными  и его лучшие актеры, которых начинают все чаще разбирать по различным киносъемочным площадкам,  в надежде снять с их участием очередной популярный и кассовый кинофильм. Дагун Омаев и  Муса Дудаев стали своими людьми для лучших советских киностудий. Они снялись каждый в десятках художественных кинолент у лучших советских кинорежиссеров и стали популярными в стране.
   А за ними кинематограф стал использовать и талант других чеченских актеров и артистов. В то время, как целый сонм различного рода городских, республиканских, национальных и даже академических театров страны вместе с многочисленными обитателями своих гримерок  в течение десятков лет несут на себе самими же для себя заслужившие прозвища провинциальных, никем не востребованных.
   Театр Хампаши Нурадилова усилиями всего творческого коллектива заставлял людей относиться к себе уважительно.
  - Слушай, - обращаясь ко мне, шутя, возмущался в номере ленинградской гостиницы «Актер» режиссер Армянского академического театра имени Сундукяна, - как это получается? Мы – Академические, а ваш театр – нет, а все о нем только и говорят!... Нехорошо как-то получается, э …
  - Да не переживай, - пытался так же в шутку успокоить его я, - говорят, скоро и нашему театру присвоят звание академического. Совсем, понимаешь,  одинаковыми станут…
  Много воды утекло с тех пор. Театр, как и люди, не живет вне времени. Годы высших достижений как-то незаметно уступили место непонятной эпохе сначала застоя, а затем и тихому забвению. Никакого звания театр Хампаши Нурадилова так и не успел получить. В Грозном забушевали «революционные» страсти, потом подкралась война, республика окунулась во тьму разрухи и развала. Новым «деятелям» не нужны были ни театры, ни филармонии, ни институты, ни школы. Благо, не успели их совсем закрыть и предать анафеме. Выжил театр, не смотря ни на что…
   Начались двухтысячные с их бурным возрождением, абсолютно неравнодушным к культуре и образованию руководством республики, а теперь еще и - добивающимся искрометных изменений во всем, что касается культуры, нравственности, образования и духовности.
  «Театр – самое могучее  и верное средство возрождения страны… Он способен в считанные годы изменить  образ чувств целого народа». Говорят, эти слова принадлежат великому испанцу Гарсиа Лорке. А ведь как актуально звучат и до сих пор!
   Отшумит юбилей, вновь настанут нормальные театральные будни. Еще немного, и, будем надеяться, старейший в республике храм Мельпомены окончательно возродится. У него появится богатый и современный репертуар, хороший выбор драматургических произведений, написанных людьми, знающими жизнь чеченского народа и всей страны. Придут в театр новые и такие же талантливые режиссеры, актеры, художники, композиторы и музыканты. Чем всегда славился Чеченский Государственный драматический театр имени Хампаши Нурадилова…

Руслан Караев.

www.ChechnyaTODAY.com


При копировании материалов ссылка на сайт обязательна

test 2Новости СМИ2