Отличается ли политика на Кавказе от общероссийской политики? Начиная с того времени, как в Ингушетии было совершено покушение на президента Юнус-Бека Евкурова – в СМИ и Интернет-сообществе дискутируется вопрос о системе власти в Чеченской Республике и особенностях политики президента Рамзана Кадырова. При этом порой начисто игнорируется тот факт, что в ЧР создана и функционирует система власти, основанная на действующей российской Конституции и ни в чем ей не противоречащая. Иначе федеральный центр просто не допустил бы ее существования. В конце концов, две чеченские войны для того и велись, чтобы распространить общероссийскую систему власти на Чеченскую Республику.

Множество рассуждений в последнее время сделано и об авторитарности властной модели Чеченской Республики. Причем, преподносится это едва ли как не вопиющая аномалия на политической поле России.

Между тем, говоря объективно – единственная особенность государственной системы Чеченской Республики в том, что все сильные и слабые стороны российской государственной системы проявляются здесь в концентрированном виде, наглядно демонстрируя ее потенциальные возможности и скрытые ограничения. И связано это с тем, что в ЧР российская властная модель изначально создавалась и до настоящего времени функционирует в экстремальных условиях, что называется на пределе своих возможностей.

Что касается якобы авторитаризма Рамзана Кадырова, то авторитарная модель власти заложена в российскую Конституцию и чеченский президент действует в рамках, отведенных ему российским законодательством и федеральным центром. А что до стиля руководства президента Рамзана Кадырова, то при внимательном рассмотрении он мало чем отличается от стиля руководства Владимира Путина и Дмитрия Медведева. С той лишь разницей, что в силу обстоятельств чеченский президент гораздо чаще вынужден одевать камуфляжную форму и намного чаще «ходит в народ», то есть напрямую общается с жителями ЧР не в своем кабине, а где-нибудь на улице или на строящемся объекте.

Еще одна большая разница (как говорят в Одессе) состоит в том, распоряжения российского президента могут «утонуть» в море бюрократических согласований, а любое (даже устное) распоряжение Рамзана Кадырова в пределах Чеченской Республики выполняются с максимально возможной быстротой.

При этом секрет эффективности чеченского президента достаточно прост. В основе его лежит опора на чеченское общество в сочетании с поддержкой со стороны федерального центра и постоянный жесткий контроль за деятельностью республиканского государственного аппарата. Этого достаточно для того, чтобы полностью контролировать ситуацию в Чеченской Республике.

Таким образом, одно из сильных качеств Рамзана Кадырова, немало способствующего его эффективности как президента, – это то, что он фактически стоит над государственной бюрократией. Более того, он вполне сознательно дистанцируется от нее в глазах общественного мнения, что имеет вполне логическое объяснение. В свое время его отцу пришлось затратить колоссальные усилия, чтобы вырвать реальную власть из рук государственной и военной бюрократии.

Рамзан Кадыров продолжил политику отца и не только не допустил бюрократического реванша чиновников Москвы и Грозного, но и подорвал влияние тех сил (как в самой ЧР, так и на федеральном уровне), что были нацелены на поддержание режима военной и политической нестабильности в ЧР. Причем для этого ему пришлось, образно говоря, «выйти из президентского кабинета и пойти в народ». Регулярные «хождения в народ» Рамзана Кадырова не только положительно влияют на его образ в глазах большинства жителей Чеченской Республики, но и позволяют ему поддерживать связь с чеченским обществом, что очень важно в плане ограничения влияния все той же государственной бюрократии.

И как уже говорилось, в совокупности наличие поддержки федерального центра, собственной ресурсной базы и связи с чеченским обществом позволяют Рамзану Кадырову стоять над республиканской бюрократией и создавать эффективный механизм власти. Более того, система власти Чеченской Республики демонстрирует хорошую устойчивость и жизнеспособность. Не будем забывать, что созданная отцом и сыном Кадыровыми система власти выдержала самую жесткую конкуренцию не только с федеральной гражданской и военной бюрократией, но полуподпольно действовавшим механизмом власти незаконных вооруженных формирований.

Между тем, огромная заслуга Рамзана Кадырова перед чеченским народом состоит в том, что благодаря его настойчивым действиям сепаратисты и религиозные экстремисты лишились территориального пространства для легализации своих политико-административных институтов и у чеченского народа в настоящее время существует только один центр власти – Президент ЧР, Правительство, Парламент.

Это произошло впервые с 1991 года. Начиная с Джохара Дудаева, в ЧР параллельно существовало сразу несколько центров власти, вследствие чего республика представляла собой раздробленную на сферы влияния территорию. Центр силы, сформированный Рамзаном Кадыровым, позволяет после 20 лет хаоса создать единый вектор развития, направленный в сторону мира и стабильности. Тем самым открылась возможность направить все имеющиеся ресурсы и энергию чеченского народа на восстановление и развитие экономики, социальной сферы, культуры, восстановление информационного иммунитета от идеологических вирусов экстремизма.

Еще одно важное направление деятельности нынешнего чеченского президента – его нацеленность на создание новой политической и властной элиты в ЧР. Ему впервые удалось объединить в своем окружении бывших «ичкерийцев» и «оппозиционеров», что привело в начале к ослаблению, а затем и прекращению внутричеченского политического противостояния. Сохраняющееся до сих пор вооруженное подполье религиозных экстремистов уже не может рассматриваться как элемент внутричеченского политического противостояния в силу того, что эта оппозиция отрицает наличие у нее каких-либо национальных целей и предпочтений, позиционируя себя как часть общеисламского движения.

Вместе с тем очевидно, что, формируя новую чеченскую элиту, Рамзан Кадыров основную ставку делает на молодежь, которая не принимала непосредственного участия в политическом противостоянии 90-х годов, что должно изначально придать ей внутреннюю сплоченность.

Очевидно также, что, создавая новую национальную элиту, Президент ЧР одновременно (возможно, даже не ставя перед собой такую задачу) создал и национальную систему управления, которая вполне удачно вписалась в общероссийскую модель власти. При этом в лице самого Рамзана Кадырова (так же как и его отца) мы имеем дело с ярко выраженным национальным политиком, ориентированным на следование интересам Чеченской Республики в составе РФ.

Этим, кстати, оба Кадыровых кардинально отличались от всех других чеченских лидеров, как ичкерийских, так и пророссийских, ориентировавшихся преимущественно на внешние центры силы. При этом попытки тех же ичкерийских президентов участвовать в геополитических проектах помимо России, неизменно оканчивались провалом и наносили прямой ущерб интересам ЧР и ее народа – не имея мощной поддержки внутри республики, ичкерийские президенты на геополитической карте мира выступали в роли фигур несамостоятельных, зависимых, а Чечне, соответственно, отводилась роль разменной карты.

Между тем, в отличие от них, Рамзан Кадыров, являющийся руководителем одного из субъектов Российской Федерации, а потому во внешнеполитической деятельности полностью зависимый от федерального центра – на самом деле обладает собственным политическим влиянием, а Чеченская Республика обрела собственную политическую субъектность. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить, как принимали чеченского президента в арабских странах Ближнего Востока или прошлогодние события в Южной Осетии – чеченские подразделения российской армии практически всеми комментаторами (в том числе и российскими) воспринимались как самостоятельная сила, выступающая на стороне России.

Очень важно также и то, что политика Рамзана Кадырова позволила свести на нет противоречия с другими субъектами РФ, прежде всего с национальными республиками Северного Кавказа, что позволяет в обозримом будущем лишить экстремистов выработки новой мотивации идей сепаратизма. А установление тесных связей с ведущими странами Ближнего Востока создает хорошие предпосылки для полной ликвидации на территории ЧР проявлений религиозного экстремизма и позволяет одновременно отстаивать интересы Российского государства, чеченского бизнеса и мусульманской общины России.

Свои положительные стороны имеет и курс Президента ЧР на восстановление элементов народной культуры и традиций. Массовое создание, основанное на традиционных духовных ценностях, демонстрирует наибольшую устойчивость перед разного рода внешними влияниями.

Более того, выступая в роли национального лидера, опирающегося на традиционные духовные ценности, Рамзан Кадыров оказывается наиболее защищенным от информационных атак своих противников, обвиняющих его в авторитаризме и попрании гражданских прав и свобод. Целая серия успешных выступлений на ТВ с осколками политического пространства периода правления Д. Дудаева и А. Масхадова, укрепила его имидж лидера, стоящего над политическими группировками. А прямая трансляция упомянутых передач через спутники на территорию Европы и Ближнего Востока является удачным появлением в мировом информационном пространстве.

Не говоря уже о том, что ориентация чеченского общества на национальные традиции и духовные ценности является хорошей защитой против распространения идей религиозного экстремизма.

Между тем, особое внимание к национальным традициям не означает отказа от использования религиозного фактора в политике Рамзана Кадырова. Наоборот, он активно вторгается на это поле, которое религиозные экстремисты хотели бы сделать своей вотчиной. Строительство в Грозном мечети, одной из крупнейших в Европе, и создание при ней исламского центра, как нельзя лучше символизирует стремление чеченского президента изгнать экстремизм из духовной жизни чеченского народа. Одновременно Чеченская Республика превращается в мощный исламский центр всего Северного Кавказа, что признается и духовными лидерами региона. Таким образом, экстремисты лишаются возможности манипулировать не только чеченским народом, но и всем мусульманским населением Северного Кавказа в интересах своих покровителей и спонсоров из-за рубежа.

Нельзя в этой связи недооценивать все чаще раздающиеся призывы общественности соседних республик и краев ЮФО о поддержке усилий чеченского народа и его руководства по окончательной нормализации ситуации вокруг ЧР. Это признак растущего доверия к Рамзану Кадырову как к политику предсказуемому и ответственному, а также того, что Чеченская Республика перестает восприниматься как явная или скрытая угроза стабильности во всем регионе. Одновременно ломаются и укоренившиеся было в массовом сознании негативные стереотипы в отношении чеченского народа.

Тем самым перед президентом Чеченской Республики открывается перспектива осуществления морального лидерства в регионе, что позволит ЧР активно включиться в политическую, экономическую и культурную жизнь ЮФО, а ее президенту выступить в роли персонального гаранта стабильности и необратимости процессов стабилизации не только в Чеченской Республике, но и на Юге России.

Еще одна из сильных сторон внутренней политики Рамазана Кадырова является курс на развитие интеллектуального потенциала чеченского общества. Высшее образование вновь становится престижным, а чеченские студенты в большом количестве отправляются на учебу не только в российские, но и зарубежные вузы. Тем самым Чеченская Республика тысячами нитей оказывается связана с внешним миром и закладываются основы для последующей интеграции Чеченской Республики в мировое экономическое, политическое, культурное и информационное пространство.

Центр Стратегических Исследований Чеченской Республики (http://www.4csi.3dn.ru).
www.Chechnyatoday.com

{mosloadposition user9}


При копировании материалов ссылка на сайт обязательна