В пятницу исполняется 10 лет с момента начала второй чеченской войны. Именно 7 августа 1999 года боевики под командованием братьев Басаевых и Хаттаба напали на Ботлихский и Цумадинский районы Дагестана, хотя перестрелки там начались еще в июле.

Они пытались экспортировать ваххабитскую идеологию. Вслед за этим стремительно взлетел рейтинг популярности нового премьер министра Владимира Путина, который в обстановке растерянности и нерешительности среди властных элит возглавил жесткий силовой отпор террористам и фактически начал кардинальные изменения всего госустройства. Официально вторая военная кампания завершилась 16 апреля этого года с отменой режима контртеррористической операции (КТО) на Северном Кавказе. Своими оценками тех событий, а также нынешней обстановки в Чечне в беседе с корреспондентом «Газеты» Хавой Дачаевой поделился президент республики Рамзан Кадыров.

Ваш отец, тогдашний муфтий, тотчас осудил агрессию Басаева против Дагестана и отправился в соседнюю республику, чтобы выразить дагестанцам свою солидарность и призвать к решительной борьбе с ваххабитами. А как вы восприняли известие о начале войны? Где вы находились?

Я воспринял это известие, как и весь чеченский народ, с тревогой за будущее Чечни. Мы понимали, что надвигается война. Страшная, разрушительная, кровопролитная, которая приведет к тысячам жертв.

Хочу отметить, что первыми в Дагестан вошли банды под командованием Багаутдина Кизилюртовского, затем отряды Надира Хачилаева. Под флагом Басаева на Дагестан напали арабы, граждане многих государств СНГ и, конечно, значительное количество этнических дагестанцев. Окружение Хаттаба в основном составляли жители Дагестана, оттуда же была и его жена. Были среди бандитов и жители Чечни.

До сих пор остается без ответа вопрос, как бандам удалось на десятках машин по горной дороге, на которой и мышь сверху видна, проехать в Дагестан и вернуться обратно.

Я в те дни находился рядом с отцом. Он прилагал титанические усилия, пытаясь предотвратить катастрофу, стремясь убедить Масхадова публично и в резкой форме осудить авантюру. Но тот не хотел или не мог слышать.

Можно ли было в принципе предотвратить новую войну, после того как в конце 1990-х годов в Чечне усилились позиции экстремистов?


Сложный вопрос. Рассуждать на эту тему можно бесконечно, и все равно ее не исчерпать. Предотвратить можно любую войну или локальный конфликт при наличии политической воли всех вовлеченных сил. Все знают, что Ахмат Кадыров призывал Аслана Масхадова осудить действия Басаева и Хаттаба. Он этого не сделал. Отец говорил, что, осудив бандитов, появился бы шанс хотя бы минимизировать возможные последствия, если даже не предотвратить войну.

Информированные люди говорили, что вторжение в Дагестан профинансировал Борис Березовский. Может, правда, а может, и нет, но так утверждали.

О позициях экстремистов и ваххабитов... Ну, позиции сами по себе не укрепляются. Их или кто-то укрепляет, или кто-то создает идеальные условия для укрепления. Ахмат Кадыров видел эту угрозу, говорил о ней публично, но Масхадов не мог самостоятельно принимать решения, не мог выдворить Хаттаба и других иностранцев. Он боялся Басаева.

С момента снятия режима контртеррористической операции прошло несколько месяцев. Как отразилось это на безопасности в республике?

КТО сняли вовремя, а может, и с опозданием на год-два. Скажу со всей ответственностью, что отрицательного воздействия на ситуацию не было. Хотя некоторые авторы публикаций спешат каждый инцидент объяснить отменой КТО. А разве с отменой этого режима прекращены спецоперации, разве ограничены в действиях по борьбе с террористами правоохранительные органы, разве автоматически демонтированы блокпосты? Нет, конечно! Наоборот, операции по поиску и ликвидации бандитов носят более интенсивный характер, дают хорошие результаты.

К сожалению, есть жертвы среди наших боевых товарищей. Боевиков подняли из крысиных нор. Они мечутся, пытаются отвлечь внимание силовых структур от Аршты, Чемульги (села в Ингушетии. - «Газета) , других мест, где себя раньше вольготно чувствовали.

Как продвигается идея придать аэропорту Грозный международный статус, о чем власти заговорили сразу после отмены режима КТО?


Мы уверены, что проблема придания аэропорту статуса международного будет решена в самом скором будущем. Нет объективных причин, препятствующих этому, технические возможности имеются. Да и грех не летать в зарубежные страны и не принимать гостей в таком красивом аэропорту. Для нас это исключительно важный вопрос. Моя позиция по нему давно известна. Нерешенность проблемы сдерживает развитие экономики Чечни, деловой активности рядовых граждан и различных фирм. И, самое главное, губительно сказывается на притоке инвестиций.

Бизнесмены хотят на своих самолетах прилетать и улетать без каких-либо промежуточных посадок в аэропортах других регионов. Если аэропорт закрыт для международных полетов, они приходят к выводу, что вкладывать инвестиции рискованно. Даже в масхадовские времена могли принимать иностранные борты в Грозном, а сегодня - нет.

После недавнего теракта возле театра в Грозном вы призвали высылать родителей, не способных воспитать своих детей. Вы не считаете, что такая высылка нарушает российское законодательство?

Чечня является составной частью России. Здесь действуют российские законы, и нарушать их мы никому не позволим. Мне бывает не совсем понятно, когда кто-то пытается сделать вид, что его больше, чем меня, беспокоит благополучие жителей Чечни, что он больше, чем я, заинтересован в том, чтобы соблюдались права всего народа и каждого жите- ля, в отдельности взятого. Стоит мне что-то сказать - сразу раздаются голоса: да как это можно? Да это нарушает то и это!

Каждое мое эмоциональное выступление, каждое слово, произнесенное на месте трагедии, унесшей человеческие жизни, воспринимаются буквально. Меня даже не пытаются понять, понять, что меня заставило так говорить и мог ли я этого не говорить…

В один из самых прекрасных летних дней в центре Грозного, когда 800 человек с детьми пришли отдохнуть и посмотреть спектакль, бандит попытался проникнуть в зал и совершить чудовищный по замыслу и масштабам теракт. В этом ему помешали и ценой своих жизней спасли жизни сотен людей сотрудники милиции. Я был с ними знаком.

Более порядочного человека, чем полковник Исмаил Бисултанов, трудно найти. Он всю жизнь до пенсионного возраста прослужил в милиции. Так о чем я должен говорить, глядя в глаза его жены и детей или глядя в глаза родственников девяти милиционеров, убитых вблизи Аршты?

Я должен благодарить родителей, чей сын совершил подрыв, совершил обстрел? Чего они добиваются? Кого хотят осчастливить? Народу это не нужно. Он хочет жить под мирным небом. Я никого депортировать в Сибирь не собираюсь, этого не позволяют законы нашей страны.

Вот если бы правозащитники произносили почаще слова осуждения в адрес тех, кто не помешал уходу сына в лес, не ударил палец о палец, чтобы вернуть его оттуда, это могло бы спасти жизни возможных жертв боевиков.

Легко осуждать Кадырова за его слова, не зная, что в моем сердце творится, когда я узнаю про гибель ни в чем не повинных людей, когда стою у могилы боевого товарища, когда глажу голову рано осиротевшей девочки или вытираю глаза, стоя перед овдовевшей в 20 лет женой молодого милиционера.

Я хочу положить этому конец

В этом меня поддерживает народ, поддерживают здравомыслящие жители регионов России и, безусловно, федеральные органы власти. Я нисколько не сомневаюсь в том, что нам общими усилиями удастся навсегда покончить с этой чумой.

Пресс-служба Президента и Правительства Чеченской Республики
www.Chechnyatoday.com

{mosloadposition user9}


При копировании материалов ссылка на сайт обязательна

test 2Новости СМИ2