Судя по всему, «ниша», отведенная для чеченофобии с начала 90-х на российском медиа-пространстве, «забронирована» на долгосрочную перспективу. Единственное ожидаемое в контексте стремительных мирных процессов в ЧР отличие заключается в том, что все смутные годы античеченские выпады звучали в хоровом исполнении российских масс-медиа. Сегодня же на первый план вышли «солисты», чаще всего - с внушительным багажом сугубо виртуально-теоретических познаний о ситуации в ЧР. И хотя тезисы и выводы данных авторов нередко излагаются с претензией на политкорректность, их содержание не менее воинственно, чем в предвоенные годы.Маскировка – также характерный штрих современных вариаций чеченофобии. Как известно, скрытая пропаганда имеет не менее пагубные последствия, нежели открытое внедрение в общественное сознание негативных стереотипов. В приложении к нашей ситуации имеет место быть ничто иное, как продолжение пройденного в новом формате, то есть сдвиг от создания идеологических штампов (данный этап остался в прошлом) к упрочению «клише», уже сложившихся в сознании среднероссийского обывателя под прессингом официальной идеологии последнего десятилетия ХХ века. Причем, политические пристрастия «работающих» в данном направлении авторов, характеризуются постоянством, заслуживающим более конструктивного применения. Один из них – небезызвестный Сергей Маркедонов (зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа), публично принимающий «в штыки» любые мало-мальски существенные шаги Чечни в сторону мира. Что наглядно иллюстрирует последний образчик его умеренно-агрессивной «аналитики» - статья «Любимое кино Рамзана», увидевшая свет после закрытия в Грозном кинофестиваля «Ноев ковчег» (интернет-версия издания «Газета»).В начале статьи Маркедонов цитирует фрагмент выступления Президента ЧР на церемонии закрытия кинофорума «нравственного кино»:«В силу своей деятельности, - сказал Рамзан Кадыров, - у меня не так много времени, чтобы смотреть художественные или документальные фильмы, да и зачем. Я видел, что происходило в республике 10 лет назад, что пережили наши граждане и то, что происходит в Чечне сегодня, — ее возрождение. На мой взгляд, это самый главный фильм. Я люблю днем и ночью наблюдать, какие грандиозные процессы… происходят у нас в республике». (Конец цитаты).Напомню, эти слова Президент Чечни произнес в ответ на вопрос журналистов, какой из представленных на киноконкурс фильмов ему понравился. Рамзан Кадыров провел аналогию с реальностью – той самой, что стала итогом бескомпромиссного отстаивания мира на чеченской земле, и в то же время сюжетной «завязкой» (кульминация, судя по всему, впереди) грандиозной созидательной эпопеи современности, чьим «сценаристом» и «режиссером» он, Президент Чечни, является. Не говоря о том, что именно его, Рамзана Кадырова, «любимому кино» в Чечне стало возможно проведение Международного кинофестиваля – первого на Северном Кавказе.Однако г-н Маркедонов, с его неустанными трудами на ниве формирования в определенном русле российского общественного мнения по «чеченской проблематике», акцентирует внимание не на широкомасштабных мирных процессах, а на единичных рецидивах войны – в данном случае, бесчинствах боевиков в Беной-Ведено накануне кинофорума:«В этом президентском «фильме» недавний инцидент в селе Беной-Ведено Ножай-Юртовского района республики в ночь на 13 июня 2008 года (то есть, буквально в самый канун открытия фестиваля) является далеко не самым важным эпизодом. Хотя масштаб этой акции выделялся на фоне последних месяцев», - пытается развенчать политолог, сидя в тиши московского кабинета, картину стремительного развития всех сфер жизни ЧР, увиденную воочию гостями и участниками фестиваля. Также Маркедонов приводит слова Президента ЧР, сказанные им на совещании по следам трагических событий в Беной-Ведено: «Единственным способом противодействия боевикам, согласно взглядам Кадырова, должна быть их ликвидация». Далее автор вовсе превосходит сам себя, делая следующий вывод: «И Президент Чечни, и муфтий республики… не видят в участниках НВФ политиков, пусть и использующих деструктивные способы борьбы за власть» (!..)Эка загнул политолог. Уж не политические ли переговоры предлагает провести с боевиками Маркедонов, сокрушаясь о том, что «ни идеология, ни мотивы организаторов налета на Беной-Ведено» не принимаются в расчет?Хотя это тот самый случай, когда комментарии излишни. Правда, сам собой возникает вопрос: почему бы Маркедонову не адресовать данный «расклад» Кремлю? И насчет средоточия «политиков» в лесах Чечни, и по поводу «вынужденного» деструктивного характера их способов борьбы за власть? Прямиком – да к Медведеву?.. Или все-таки слабо?С другой стороны, в разных своих трудах политолог противоречит сам себе. Например, в следующей своей публикации «Северокавказские вызовы» (сайт политических комментариев: www.politcom.ru) он замечает:«Многие «ичкерийцы» комфортно устроились в администрациях разного уровня и на милицейских постах (вообще в «силовом блоке» республики, который не ограничивается одной лишь милицией)».Как видим, политолог демонстрирует неприкрытое негодование по поводу успешных шагов Президента ЧР, направленных на консолидацию народа. Заметьте, в статье («Северокавказские вызовы»), увидевшей свет через три дня после публикации «Любимого кино Рамзана», где тот же автор возмущался жесткой политикой Президента ЧР в отношении боевиков «последней волны». Таким образом, ничто не устраивает Маркедонова – не по душе ему удавшийся этап внутричеченского согласия, как и «отсутствие диалога» власти с противоборствующей стороной, вполне прогнозируемое ввиду одностороннего (в случае с «лесными братьями») характера перманентной инициативы Президента ЧР по национальному примирению.На призыв Рамзана Кадырова боевики ответили налетом на мирное село. Президент ЧР заявил о принятии адекватных мер. Что предлагает Маркедонов - отправить парламентеров в горные ущелья и леса?В конце-концов, чеченские НВФ – порождение российских войн, развязанных на территории ЧР, и российской «национальной политики», а нынешние источники ресурсов «рекрутирования» боевиков располагаются, как известно, далеко за пределами республики.Но вернемся к «Любимому кино…» Точнее, к выводам и открытиям автора. Из последней категории следующий фрагмент:«Таким образом, инцидент 13 июня 2008 года лишь продемонстрировал один, в общем, вполне очевидный факт: в Чечне существуют противники власти», - пишет Маркедонов.Данный тезис тянет, конечно, на разоблачение. Если бы не одно «но»: покажите, дамы и господа, точку на карте мира, где нет «противников власти». Таковые водятся у французского президента Николя Саркози, канцлера ФРГ Ангелы Меркель, премьер-министра Великобритании Гордона Брауна, президента Турции Абдуллы Гюля и даже у короля Саудовской Аравии Абдуллы бин Абдуль Азиза. Или г-н Маркедонов считает, что глубокий Кадыров сидел за школьной партой) и прошедшие войны, - твердая основа для внутричеченского согласия? Или мир после войны наступает по мановению волшебной палочки? И, наконец, не утопия ли ставить вопрос о превращении республики в «модель демократии» на остывающем пепелище многолетнего конфликта?К тому же на фоне «отката» (причем, не «первой свежести») от демократических процессов в самой России.Справедливости ради в той же статье Маркедонов соблаговолил отметить роль Рамзана Кадырова в возрождении Чечни: «Снимая свой «любимый фильм», Кадыров получил в республике существенный ресурс популярности (которого, например, нет у Зязикова). Он дал людям не только стабильность, но и возможность для карьерного роста и прекращения опасной жизни в горах ради «мирного труда» в милиции или администрации», - резюмирует Маркедонов. И тут же возвращается на «круги своя»:«Но в то же время власть в кадыровской Чечне моноцентрична. Она не позволяет существовать оппозиции в принципе», - заключает он.С этого места хотелось бы, используя популярный слоган, поподробнее. Но поскольку Маркедонов ограничивается тезисами, конкретнее выскажется автор этих строк. Наверное, не надо быть большим знатоком Чечни, чтобы понимать: оппозиция в недавней «горячей точке» подразумевает вооруженное противостояние - не больше и не меньше. То есть сетования на «моноцентричность» власти идентичны призывам «раскачать лодку» - в нынешних условиях и в обозримом будущем. Или люди, которые в недавнем прошлом рвались под прикрытием политических целей к государственной «кормушке» с оружием в руках, способны действовать в духе демократии и, тем паче, строить демократическое будущее республики? Вероятность такого развития событий равна нулю.Впрочем, дело наверняка не в объективности, а в субъективном подходе.
Точнее – в неприятии стабилизационных ресурсов ЧР частью политического и политологического истэблишмента России. Иначе, как расценить тот факт, что стратегия Рамзана Кадырова на преодоление республикой последствий
войны вызывает неадекватную реакцию у ряда экспертов-«знатоков»? Давно замечено: чем меньше руин на карте республики и реже ряды боевиков в лесах, тем большее это вызывает раздражение у российских масс-медиа, как
и инициативность и реформаторская роль Рамзана Кадырова. Судя по всему, Чечня как пугало все еще приносит больше дивидендов, нежели в образе восстающей из пепла птицы Феникс.

Зарихан Зубайраева
www.Chechnyatoday.com
 

{mosloadposition user9}


При копировании материалов ссылка на сайт обязательна

test 2Новости СМИ2