Зори здесь тихие, звери не - дикие

«Попал он в приют осенью этого года (2016 год – авт.). Встретился он на пути нашего волонтера Алены с расплющенной лапой – видимо, машина переехала. Лапу он не чувствует по сей день. Рану, совместно с врачом, мы вылечили, а вот опираться на нее он не может. Малыша очень полюбили. Алена даже планировала забрать его к себе, несмотря на то, что у нее дома уже две кошки. Но малыша сегодня забрали…»

Это история моего кота. Забрала его я из приюта для бездомных животных в Грозном «Надежда на жизнь» полтора года назад. Когда я связалась с волонтерами, первое, о чем меня предупредили, это его инвалидность – котик «особенный». «Знаю!», - сказала я, уверенная, что готова ко всему. Но я в себе ошиблась.

«А что, здоровых там не нашлось?», - первое, о чем все спрашивали меня. Здоровые там есть, но мой – особенный. С «особенными» и ситуация особая: в Чеченской республике животных с инвалидностью пристроить практически невозможно – не берут. Иногда получается найти им дом в других регионах России, но это случается редко: там и своих таких же хватает.

- Люди здоровых выкидывают, куда там инвалида в дом взять, - говорит одна из основательниц приюта, волонтер Элита Зумаева.

Первые дни мы привыкали друг к другу: кот жил в кресле, я – на диване напротив.

Из-за травмы мой кот лишен удивительного кошачьего свойства – элегантной мягкой и бесшумной походки. О такой походке мечтает каждая вторая женщина и тратит уйму времени и сил, чтобы хотя бы приблизиться к этому идеалу. Во время ходьбы он подпрыгивает, отмершая часть лапы – волочилась по полу. Это особенно слышно, когда он ходит по линолеуму или паркету. К этому звуку нужно было привыкнуть.

Нужно было привыкнуть и к тому, что этой лапой он ничего не чувствовал. Когда однажды я нечаянно на нее наступила, он не обратил на это никакого внимания… Я взвизгнула, а кот удивленно на меня посмотрел: чего шумишь? К тому же, из приюта я его привезла простуженным, и он безбожно чихал на всю квартиру.

Уже через полгода он стал откормленным достоянием моего дома.

Еще полгода спустя кот упал с балкона, сломал поврежденную лапу, и ее пришлось ампутировать. К этому тоже нужно было привыкнуть. С этим нужно было смириться. Нам обоим.

стрижка шпица

Когда я забрала кота из приюта, волонтеры снимали дом за счет собственных средств и там размещали бездомных животных, в том числе больных и изувеченных. Длилось это недолго, поскольку очень скоро от соседей начали поступать жалобы на животных, собачий лай. В конечном итоге, волонтерам дали срок два дня на выселение.

Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. С Элитой связался Глава республики Рамзан Кадыров и пообещал построить приют для бездомных животных. Через два месяца состоялось открытие и приют начал свою работу.

На этом как раз и стоило бы остановиться – на работе приюта, поскольку очень часто волонтерам задают вопрос: «Что вы там вообще делаете?».

Чем занимаются девушки, Элита Зумаева, Алена Даниш, Румиса Ибрагимова, в приюте я узнала. И не то, чтобы узнала – поставила себя на их место. В буквальном смысле.

Я могла бы назвать свою работу в приюте «журналист меняет профессию». Однако это будет не совсем так, поскольку волонтерство  - это не профессия, а добровольная помощь кому-либо: людям или животным. Неважно, кому ты помогаешь, важно, делаешь ты это или нет. Сначала ты делаешь это для материала, потом – для животных, а в конечном итоге – для нас для всех.

Выбор есть всегда. И у меня он был: я могла бы приехать, сделать пару постановочных фото и рассказать, как нелегко волонтерам чистить клетки и вольеры животных. Но, что бы я знала о нелегкости волонтерского труда, если бы не испытала его на себе?

Да и мои визиты в приют вызваны не одним лишь профессиональным интересом. Говорят, в некоторых странах начали практиковать кототерапию. Более того, она дошла и до некоторых городов России. Так вот, в Грозном она тоже практикуется. Только об этом мало кто знает. Собаки тоже лечат, но тех, кто их любит.

Однажды после дежурства, уже вечером, мы с Аленой сидели во дворе, прямо на бордюре. Рядом – огромный пес.

- Знаешь, я отдыхаю здесь. Мы каждые выходные в приюте. Ну ты посмотри на него, как можно их не любить! Пока весь день с ними, и болеть перестаешь, и раздражаться. Они же любят в ответ!

Пес, надо сказать, прислушался. С места не сдвинулся, но ухом повел.

Что это, если не терапия? Кстати, немало посетителей приезжают в приют именно для того, чтобы просто пообщаться с животными. Сама видела. В силу разных обстоятельств не все могут держать животных дома, особенно собак. Многие привозят корм, остатки домашней еды, но при этом еще  погладить пса или подержать на коленях кошку. С котятами поиграть, в конце концов.

Дежурство в приюте – дело другое. Грязь, неприятный запах, больные и увеченные животные. Самое сложное – преодолеть себя. Переступить через множество порогов, которыми мы загромождены, начиная с чувства стыда, брезгливости и страха.

- Мы об этом не думаем, - говорит Элита, – сначала, когда только начали принимать животных, было неприятное ощущение при обработке гнойных ран. А насчет лотков, вольеров…нет. Если есть понимание, что никто кроме нас это не сделает, все неприятные чувства и ощущения отступают.

О чем говорят девушки мне понятно. Теперь.

Понимание того, что ты можешь что-то сделать, не имея возможности отложить или перенести дело на неопределенный срок, очень важно. Оно не то, чтобы толкает – мотивирует на действие.

Не скажу, что мне самой было легко, когда я первый раз дежурила с Элитой и Аленой. Жуткий запах, грязь, больные и изувеченные животные. Страшно смотреть им в глаза, потому что они лучше тебя понимают, что они здесь надолго. Разумеется тем, у кого глаза есть и способны видеть.

От самой входной двери и дальше, в коридорах и комнатах – кошки. В одной клетке лежачая кошка, под ней клетка с целым семейством – мамаша и 4 – 5 котят, а то и больше. И так каждая клетка. За ночь они все съели, раскидали, разлили воду, оставили грязь в лотке. Все это нужно вычистить, вымыть, заменить.

Медицинский кабинет. Там еще тяжелее. Больные, сбитые, измученные и изуродованные животные – кошки, котята, щенки. Каждый лежит в своей палате – клетке. Забинтованные, под капельницами, после наркоза – у каждого своя боль. Им тоже нужно чистить, засыпать, менять.

Дальше – во внутренний двор. Там вольеры с собаками. Их убирать тяжелее – нечистот и грязи больше, запах сильнее, да и собаки – шумный народ. Но девочки их любят. После ночи наедине друг с другом, собаки визгливым лаем встречают людей. Каждая ждет свежей воды, корма и ласки. Без ласки не может обойтись ни одно живое существо. Равно как и без дома. Для тех, кому не повезло, открывают приюты. Для людей и для животных.

«Мир хочешь спасать? Спасай!», - так я разговаривала с собой, пока переодевалась в рабочую одежду. А кто вообще сказал, что мир спасать – это непременно в кожаной куртке и черных очках? Оказалось, спасти его можно в рабочих штанах, линялой футболке и перчатках для уборки. Вместо меча справедливости в руках совочек, веник и тряпка.

 Вычищать нечистоты, особенно за животными, не твоими, согласитесь, сможет не каждый. Но это не так страшно. Страшнее понимать, что это спасение мира носит кратковременный характер. Если сегодня ты вычистил клетку, то означать это может только одно: завтра ее нужно будет чистить снова. И так каждый день.

Трем девушкам – волонтерам, которые приезжают сюда и в будние дни после своей работы, лучше знать, что из себя представляет волонтерский труд. Что такое вообще быть волонтером.

 И сегодня, через несколько лет после создания приюта, они не меняют своего отношения к труду:

 - Мы не задумываемся. Делаем.

Виктория Хан

Фото автора

www.ChechnyaTODAY.com