06.04.2011 /12:08/ В ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной станции, произошедшей 26 апреля 1986 года,  принимали участие представители всех республик Советского Союза. Ликвидаторы, так называемые «партизаны» - военнообязанные граждане, призываемые {jcomments off}на переподготовку, прибывали в зону аварии на шесть месяцев. Хотя некоторые «чернобыльцы» получив «полную дозу», могли уехать уже через 30 дней.
В числе ликвидаторов последствий аварии были и жители Чечено-Ингушской автономной советской социалистической республики. Всего около 500 человек. Многие из них уехали из республики, некоторых среди нас уже нет. И вот что рассказал нам один из участников этой операции спустя 25 лет.
- Я получил повестку из военкомата в мае 86-го года. Работал в совхозе,  водителем грузового автомобиля. Нас отправляли как добровольцев, но на самом деле никто и не спрашивал нашего желания. Как выяснилось позже, неженатых, к коим относился и я, нельзя было призывать на ликвидацию последствий аварии на Чернобыльской АЭС, более того нужно было иметь двоих детей, чтобы «удостоиться права быть ликвидатором».
Наша рота стояла в 18 км. от станции. Мы зачищали села. В ручную скашивали траву, заросли и свозили все это в огромную яму, дно которой было устлано полиэтиленовой пленкой. Сюда же свозился и верхний слой почвы, который мы снимали лопатами в деревнях и в 15 км. вокруг них (глубиной в один «штык»). Заполненная яма покрывалась клеенкой и засыпалась. Так мы хоронили радиацию. Стены и крыши домов мыли специальным раствором. Другая бригада рабочих прокладывала новый водопровод. Как утверждали власти, деревни должны были вновь заселяться, передавали, что после ликвидации последствий жители вернуться в свои дома, ведь все их вещи оставались на местах. Повсюду гуляли куры, утки, овцы,  в речке полно рыбы, в садах ветки деревьев гнулись под тяжестью плодов. Но все это запрещалось кушать, хотя среди нас находились смельчаки, которые и уху варили, и грибы жарили. Честно говоря, я и сам иногда ел яблочко или грушу, предварительно сняв с нее толстый слой ножом.
На шее каждого ликвидатора висел так называемый накопитель. По окончании смены с него считывались показатели. Когда накапливалась достаточная для причинения вреда здоровью доза, человек мог считать, что он отработал свой долг перед Родиной.
Мне пришлось и в самой станции поработать, вернее в строительстве саркофага. Мы возили туда бетонные плиты, «живой» бетон, в воздухе постоянно барожировал вертолет – сбрасывал какую-то жидкость. Теперь, когда вижу военный вертолет, всегда вспоминаю  станцию и белые как мел лица товарищей. И славяне, и кавказцы, и азиаты все были на одно лицо, все были равны перед невидимой и страшной радиацией…
С тех пор прошло 25 лет. Мне исполнилось 50. У меня семья, семеро детей. Получаю пенсию как ликвидатор последствий аварии, но здоровье слабое. Особенность болезни в том, что постоянно ломит кости и ноют суставы. К 16 годам дети начинают жаловаться на боли в спине. «Чернобыльцам» необходимо каждый год проходить обследование, проводить курс лечения, отдыхать в санатории. До военных событий в Чечне так оно и было, так сейчас и в других регионах России, уверен, что снова будет и у нас. Ведь министр  труда и социального развития ЧР Магомед Ахмадов постоянно уделяет нам внимание, помогает. Жаль только, что 13 из моих товарищей из Чечни, работавших со мной в районе Чернобыльской АЭС не дожили до этого дня.

Булат Чермоев
www.ChechnyaTODAY.com

{mosloadposition user9}


При копировании материалов ссылка на сайт обязательна