«Коррупция — это заболевание, характерное для всей страны»

Более того, я считаю, что мы успешно будем продвигаться в этом направлении при двух условиях: независимая судебная система и развитие гражданского общества. И чем быстрее эти институты заработают, тем быстрее мы решим те вопросы, которые существуют. А что касается денег на строительство горнолыжных курортов, то, заверяю, своровать их не удастся. При существующей модели частно-государственного партнерства государство будет инвестировать исключительно в развитие инфраструктуры. Инвестор за своими деньгами будет смотреть как надо. Если у вас имеются сомнения по поводу хищений бюджетных средств, то я напомню, что ОАО «Курорты Северного Кавказа» совместно с французской компанией «Кассе Депозитов и Консигнацион» будет создана управляющая компания, задача которой внимательно отслеживать, управлять процессом инвестирования в развитие инфраструктуры. Эта компания будет четко управлять проектами, причем к проектной документации планируется привлечь самые квалифицированные подрядные организации. По мере развития проектов французы готовы вложить в совместное предприятие с «Курортами Северного Кавказа» порядка €2 млрд. Конечно, могут быть пропущены какие-то незначительные нюансы. Но в той модели, которую я готовил, я абсолютно убежден, что каждая государственная копейка будет находиться под контролем.

— Нет, я этого не боюсь. Я вам больше скажу, если вы приедете на соседний с Архызом горный курорт (строящийся курорт в Карачаево-Черкесии.— “Ъ”), который, кстати, и по классу, и по уровню значительно уступает современным курортам, то убедитесь, что по большому счету попасть туда практически невозможно. В санаториях и отелях мест хронически не хватает. Так что с заполняемостью горных курортов у нас проблем нет. Более того, есть понятие исторической памяти, когда из поколения в поколение передаются традиции. Сюда, на Кавказ и в Карачаево-Черкесию, приезжают люди, которые привыкли сюда приезжать: кататься на лыжах, заниматься восхождениями, сплавами по рекам. И эти люди никуда больше не хотят ехать. Поэтому потерять мы их не боимся, более того, думаю, что их количество будет только возрастать, особенно при появлении высококлассного и по уровню, и по качеству туристического объекта. Наша задача — дополнительно привлечь ту часть туристов, которые еще не до конца осведомлены, а живут некими журналистскими фобиями по поводу страшной коррупции и приверженности кавказцев к экстремизму.

— Безусловно, я не идеалист и не буду скрывать, что на Северном Кавказе существуют территории, где у нас проходят контртеррористические операции. Кстати, меньше это касается Карачаево-Черкесии. Но смею вас заверить, что происходящее больше похоже на бандитизм и передел собственности, чем на глубоко радикальный исламский экстремизм. В 2011 году правоохранительные органы добились очень хороших результатов в борьбе с экстремистами. Уничтожены практически все главари бандподполья, но мы на этом не останавливаемся. Сейчас перед нами стоит задача, чтобы бандформирования, ряды так называемых экстремистов, не пополнялись молодежью. А для этого надо создать условия, чтобы наша молодежь могла работать. И решать обе эти задачи надо одновременно.

— Руководители, с которыми я сегодня работаю, в состоянии решать поставленные перед ними задачи.

— У нас нет такой должности, которая бы передавалась по наследству: в каких-то случаях у глав истекает срок назначения, в каких-то субъектах у нас возникает ситуация, когда задачи, которые ставятся перед руководителем, ему не под силу. В каких-то случаях могут проявляться негативные тенденции, о которых вы говорите. Но в целом если говорить о текущей ситуации, то я могу сказать, что каких-то намеков или задач по смене руководителей субъектов региона не существует. Сегодня все они работают и перед ними стоят очень непростые задачи.

— Разумеется, проведение КТО в Кабардино-Балкарии действительно сокращает поток туристов и вызывает определенные трудности в организации отдыха. При этом при его проведении могут возникнуть и другие проблемы, например уничтожение в ходе спецоперации имущества, зданий, сооружений, за которые государство может возместить ущерб, в том числе моральный. Но в этой связи я хотел бы уточнить, что все, что происходило вокруг Кабардино-Балкарии, вокруг подъемников, которые взлетели на воздух, было, по сути, банальным переделом собственности между бандформированиями, которые там находились. Более того, я знаю, что большинству предпринимателей региона было хорошо известно, кто, кому, сколько платит, за что платит.

В такой ситуации возможны только два сценария: либо мы с вами работаем вместе, вычищаем эту нелюдь и вы спокойно развиваете свой бизнес. Либо ситуация разрешается с помощью специальных силовых операций. Другого выбора нет — безопасность людей стоит для меня всегда на первом месте. Я имею представление и о том, какой ущерб понесут предприниматели в рамках всех этих действий. Мы найдем способ, чтобы с предпринимателями выстроить нормальные отношения, если они будут готовы к конструктивному диалогу, перестанут платить бандитам. В этом случае они смогут в спокойных, комфортных условиях продолжать заниматься своим бизнесом. Я же буду внимательно следить за тем, чтобы под прикрытием спецоперации не проходило передела собственности. Этот вопрос держу на контроле.

— Я не считаю, что блокпосты делят республики на удельные княжества. К сожалению, до тех пор, пока мы окончательно не закрыли на Кавказе вопрос экстремизма и терроризма, блокпосты, то есть так называемые проверочные институты, будут здесь существовать. Как долго... Мне бы хотелось, чтобы уже к 2013 году этого вопроса не было и никаких блокпостов между территориями не существовало. Это моя мечта. Конечно, я знаю, что есть случаи, когда сотрудники этих постов просто издеваются над людьми, по сути, занимаются примитивным рэкетом по отношению и к предпринимателям, и к обычным гражданам. Но давайте не забывать, мы в XXI веке живем. Для этого есть сегодня интернет, есть телефон, снимайте, записывайте, сообщайте. Буду принимать жесточайшие меры, если будут вскрыты негативные проявления на этих блокпостах. Но еще раз повторю, пока что мы не готовы к тому, чтобы убрать их уже сегодня или завтра.

— Руководитель на Кавказе в моем понимании это прежде всего авторитет и справедливость. Профессионализм, конечно, тоже важен, но я бы его поставил именно на третье место. Причем здесь, на Кавказе, большая часть республик не моно-, а многонациональные. А это значит, что нужно добиться авторитета у людей, у старейшин, у общественных организаций, увязывая все это с комплексом исторических фобий, которые сегодня еще, к сожалению, имеют место быть на Кавказе, уметь очень грамотно ориентироваться между различными религиозными течениями. И при всем при этом необходимо не только завоевать авторитет, но и добиться доверия людей, которые здесь живут. А для этого нужна справедливость.