Рамзан Кадыров: «Директор ФСБ меня уже поздравил»

Вы предлагаете завершить операцию в Чечне. А чему она мешает?

У нас сейчас идет бурное восстановление экономики, а мы не можем напрямую завозить в Чечню импортные стройматериалы. У нас нет таможни, чтобы их растаможить, и даже простой ширпотреб приходится закупать у посредников в Дагестане и Ингушетии. А это дополнительная наценка. Потом, грозненский аэропорт не принимает зарубежных рейсов. Для крупного иностранного чиновника или бизнесмена, заинтересованного в инвестициях в Чечню, неудобно добираться на перекладных через Минводы или Махачкалу. Бывало, из-за этого переносились важные визиты. Операция в первую очередь создает экономические проблемы. И непонятно, зачем эти ограничения, если ситуация с безопасностью у нас фактически такая же, как в Центральной России.

То есть в Чечне сейчас так же спокойно, как в Рязани?

У нас в 2008 году не было ни одного теракта. А криминалитет есть и в Москве, и в Рязани, и за границей. В Чечне он тоже есть. Но мы со своими преступниками боремся интенсивней, чем где бы то ни было. У нас практически нет организованной преступности, и сейчас в Чечне приобрести оружие сложнее, чем в Москве или в Питере.

А как же постоянные сообщения, что в Чечне опять стреляют?

Мы проводим спецоперации, например, в Курчалоевском районе совсем недавно было боестолкновение. Но это мы проявляем активность, а не бандиты. У них уже нет возможности орудовать на территории республики. Причем мы действуем не только силой, но и убеждением, люди выходят из леса и возвращаются к нормальной жизни. В марте таких возвращенцев было 18 человек. Главное достижение - никто не поддерживает боевиков. Если же молодые люди все-таки уходят в лес, то их родители сами проклинают своих детей.

Из страха проклинают, а в глубине души сочувствуют…

Я не ясновидящий, чтоб в чужие души заглядывать, но родители просят своих детей вернуться, а если это не помогает, то могут публично проклясть. Мы жесткие, даже жестокие с бандитами и коррупционерами, а с простыми людьми никакой жесткости нет. Поезжайте в самое проблемное для меня село, поговорите с людьми. Если хоть один человек обоснованно скажет, что я в чем-то был неправ, я сразу готов написать заявление об отставке.

А вы обсуждали отмену КТО с руководством российских спецслужб?

Прежде всего мы сами анализировали ситуацию, потом тщательно прорабатывали этот вопрос в ФСБ и МВД, это обсуждалось на самом высоком уровне, и там тоже готовы завершить КТО.

И с главой Совбеза Николаем Патрушевым, с руководителем ФСБ Александром Бортниковым?

Да.

А с замминистра МВД Аркадием Еделевым, который курирует проведение операции?

Тоже.

Он заявил, что впервые слышит о ее отмене. Как же так получилось?

Я как руководитель субъекта федерации этот вопрос поднимал неоднократно, и он об этом не может не знать.

На заседании Национального антитеррористического комитета на прошлой неделе так и не было объявлено, что операция прекращается. То есть окончательного решения пока нет?

Если учитывать, что директор ФСБ России меня уже поздравил, можно считать, что решение есть. Другое дело, что НАК не решает вопрос снятия статуса КТО, а только изучает проблему и дает рекомендации Верховному главнокомандующему. Решение вопроса, я думаю, состоится в ближайшее время.

Есть мнение, что вслед за отменой КТО встанет вопрос о выводе федеральных войск.

Чечня - приграничный регион России, и присутствие здесь российских войск абсолютно уместно, но не потому, что у нас разгул бандитизма и терроризма, а на случай внешней угрозы. Случись какая-то агрессия - что, из Сибири войска перебрасывать? А с внутренними проблемами у нас прекрасно справляется республиканское МВД, мы даже соседям помочь можем.

Почему у вас все так ловко получается, а у соседей нет?

Нам Всевышний помогает. Помощью Аллаха мы не распоряжаемся, а в остальном готовы помочь другим северокавказским республикам, если руководство России решит, что такая помощь уместна и даст соответствующее распоряжение.

А Виктор Илюхин говорит: непонятно, как поведут себя подразделения чеченского МВД, если не будет федерального контроля.

А кто этот Илюхин?

Депутат, коммунист, член комитета по безопасности.

Шесть лет назад чеченский народ сделал свой выбор: мы вместе с Россией будем строить общее федеральное государство. Такова воля чеченцев. То, что здесь произошло в 90-х, отнюдь не наша вина. Ельцин разбрасывался суверенитетом, а здесь оставили горы оружия. Это был результат безвластия в Москве, ошибок того российского руководства, и мы, чеченцы, в итоге отстаивали целостность России. У нас тысячи погибших в боях с бандитами. Этот человек, наверное, по себе судит…

Все ли приветствуют отмену КТО в самой Чечне? Говорят, теперь милиционерам платить будут меньше.

Ну и что, в России сейчас у многих зарплаты уменьшаются, будет на 5000–10 000 рублей меньше. В Чечне ребята, охраняющие общественный порядок, считаются героями, для нас они святые люди. У нас многое делается, чтобы поддержать этих ребят, они не за зарплату готовы отдать жизнь.

После отмены КТО будет ли какое-то другое отношение к чеченцам, осужденным во время войны?

Если человек совершал преступления, он должен за это нести наказание, а если ошибку - то его можно и простить. Есть такие люди, которые осуждены лишь за членство в незаконных вооруженных формированиях, а крови на них нет. С одной стороны, членство в НВФ - преступление, и в УК есть соответствующая статья. С другой - в условиях, когда вторая война начиналась, это была скорее ошибка, которую совершили многие наши парни. Я думаю, многих можно было бы амнистировать. Но это не распространяется на убийц, террористов, похитителей людей и т. д.

Также есть немало чеченских женщин, которые попали в колонии за мелкие криминальные преступления. Причины, толкнувшие их на нарушение закона, часто связаны с тяжелой, фактически военной ситуацией. У нас очень болезненно воспринимают, если женщина оказалась в тюрьме. Это позорно. Думаю, что в отношении этих женщин можно было бы проявить милосердие или, как минимум, нам нужна женская колония на территории республики.

Вы зовете чеченских эмигрантов домой, а есть ли в этом вопросе взаимопонимание с федеральными спецслужбами?

Разумеется, такие вопросы согласовываются. Если я добиваюсь добровольного возвращения человека, то я должен быть уверен, что могу обеспечить ему безопасность.

Вы зовете в Чечню Ахмеда Закаева, а он в розыске, на него заведено уголовное дело.

Я его не зову. Я довел до Закаева, что у него есть возможность вернуться. После того как наш общий знакомый с ним поговорил, я сам беседовал с ним по телефону и знаю, что он такой возможностью хочет воспользоваться. Естественно, если он совершал преступления, то он должен ответить за это по закону, но если на него наговаривают, то ФСБ проверит достоверность всех данных, и руководство Российской Федерации примет соответствующее решение. Восстановление единства чеченского народа - важный вопрос. Если мы ходатайствуем - нам идут навстречу.

Возвращение эмигрантов – стихийный процесс или у вас этим вопросом занимаются профессионально?

У меня есть несколько помощников, которые курируют эту тему. В прошлом они, кстати, сами были бригадными генералами, представителями Масхадова.

Недавно в Дубае было покушение на бывшего командира батальона «Восток» Сулима Ямадаева. Что там на самом деле произошло?

По информации, которой мы располагаем, Сулим Ямадаев убит. Генерал дубайской полиции Тамим сообщил, что его тело передано брату Исе и похоронено на кладбище в Дубае. Сулим Ямадаев был преступником, и мы хотели, чтобы он предстал перед судом. Жители республики должны знать, что преступник, независимо от чинов и регалий, будет нести ответственность за свои деяния. Теперь он убит, и тема неактуальна.

www.Chechnyatoday.com

{mosloadposition user9}