26.11.2009 /16:07/ 29 ноября в нашей стране отмечается День матери. Поистине, матери заслужили свой праздник. Они всю свою жизнь посвящают воспитанию детей, сохранению семейного очага, несмотря на трудности. Жестокие испытания выпали на долю чеченских матерей, но огромное мужество, стойкость и твердость духа помогли им выстоять перед ударами судьбы. Эта не выдуманная история, вернее страница жизни чеченской женщины во вторую войну, которая может быть страницей жизни многих и многих наших сестер, матерей, жен. Только немного оправившись после первой войны и найдя наконец-то съемную квартиру на долгий срок, семья стала обустраиваться.Так хотелось верить, что все закончилось и не будет больше ни бомбежек, ни подвалов, ни костров с закопченными кастрюлями и чайниками на них.

Ноябрь 1999 года развеял все мечты о мирной жизни. Семья жила в это время в районе «Нефтянка», что в Старопромысловском районе. Когда первый раз она услышала такой ненавистный еще с первой войны гул самолетов, было принято решение отправить сына и дочь в соседнюю республику. Она с мужем еще надеялась, что все обойдется. Не обошлось… Но приближение надвигающейся смертельной опасности не смогли убедить мужа уехать, покинуть республику. Он никак не хотел быть беженцем, и на ее уговоры покинуть город, отвечал, что лучше умрет на пороге своего дома. И она осталась вместе с ним. По горькому опыту первой войны, она понимала, что один мужчина будет более уязвим при проверке документов и при «зачистках». Успокаивало лишь то, что дети были в безопасности.

Их двор образовывали четыре 4-этажных дома, стоящие друг против друга. Это были обыкновенные «хрущевки», которые, конечно же, не предусматривали никаких подвалов и тем более бомбоубежищ. С участившимися артналетами, двор постепенно пустел. И вот они остались вдвоем, со связкой ключей от квартир, оставленных соседями.

Разводя по вечерам во дворе костер, она пекла лепешки из остатков муки, а он развлекал ее разговорами из той, такой далекой, мирной жизни.

Они не могли припомнить за две войны столь интенсивного артналета, какой был в этот день. Сидя или вернее, стоя в люке, они боялись, что останутся заживо погребенными под рухнувшей 4-этажкой. И вдруг все стихло. Они услышали русскую речь, доносившуюся с улицы. Она понимала, что надо вылезти из этого люка до того, как их там найдут и расстреляют как спрятавшихся боевиков. Муж порывался обнаружить себя первым, но она понимала, что это верная его смерть и, заклиная, остановила его.

Отодвинув осторожно крышку люка, она увидела прямо перед собой спину солдата. В мозгу промелькнула не к месту пришедшая мысль, что каска у него держится на ушах, а шея совсем тоненькая-тоненькая, как у цыпленка. Она очень хорошо понимала, что разгоряченный боем, услышав или увидев ее, он может выстрелить, не раздумывая. И вот, высунувшись наполовину из этого люка, она тихо-тихо, почти нараспев, сказала, обращаясь к спине этого «цыпленка»: « Пожалуйста, повернись медленно-медленно, у меня нет оружия». Каска вздрогнула, и он, повинуясь ее голосу, повернул голову с наставленным на нее автоматом. Она увидела перед собой совсем еще мальчишку, у которого веснушки проступали даже сквозь гарь и сажу боя. В тот миг она не знала, что остановило солдата, но он не выстрелил.

На следующий день она старалась сделать так, чтобы муж не попадался солдатам на глаза. Он очень злился на это и говорил, что не будет прятаться за жениной юбкой. Тайком она наблюдала за этими совсем еще мальчишками, которым дали в руки автоматы и послали на бойню. Узнала и того, «с каской на ушах». Осмелилась подойти к нему и спросить, что остановило его в тот день. Его ответ потряс ее до глубины души. Он сказал: «Ваш голос был такой ласковый. Такой добрый, что я почему-то вспомнил свою маму». И невдомек ему было, какой ценой, каким усилием воли далась тогда ей эта ласковость.

В любых ситуациях, даже в самых экстремальных, женщина остается женщиной. После недельной отсидки в люке, в декабре, в куртке на два размера больше и в платке уже непонятно какого цвета, она шла через двор, и в это время с балкона одной из квартир ее окликнул солдат: Эй, бабушка, … Ну а дальше она уже не слушала. Повернувшись и подбоченись, она возмущенно крикнула: «Какая я тебе бабушка! Тоже мне - внучек нашелся!» Ей было 45 лет.

На третий день во двор зашли уже другие. Их агрессивность пугала ее, она чувствовала надвигающуюся беду. Они с мужем расположились в одной из опустевших квартир на первом этаже, уже не опасаясь бомбежек. В это утро к ним ворвались люди в камуфляже, схватили и потащили обоих на улицу. Ее славянская внешность, отличное знание русского языка сбили с толку нападавших. Почему-то они решили, что она русская и стали кричать, как она могла выйти замуж за чеченца. Ее глубоко возмутили эти слова.

- Неужели вы думаете, что среди чеченок не может быть грамотных, воспитанных женщин? Или вы представляете нас всех дикарками? – ответила она, негодуя.

Гнев, страх, боль унижения – все это переполняло ее. Она не хотела выдавать себя за славянку, лишь ради того, чтобы спасти свою жизнь.

Одни повели мужа в находившуюся во дворе кочегарку, а другие стали толкать ее в люк, служивший им убежищем. Она видела удаляющуюся спину мужа среди камуфляжа и его слова: «Береги детей».

Несправедливо, что Некрасов сказал только о русских женщинах, которые коня наскоку остановят и в горящую избу войдут. Чеченская женщина на защиту своей семьи встанет насмерть.

Уже в люке, закрытая сверху крышкой, она вспомнила, что в куртке мужа, в воротник, перед самой войной был спрятан ее бриллиантовый набор.

… И эта куртка была сейчас на муже, и в ней он будет расстрелян. Мысли крутились в голове. Она все время повторяла: «Нужно что-то делать. Нужно спасти его»

Ну, конечно, бриллианты.

Она набрала в легкие воздух и что было силы стала звать солдат, крича, что у нее есть бриллианты. Возможно ее нечеловеческие крики, а возможно расслышанное слово «бриллианты» возымели действие. Она услышала лязг отодвигающейся крышки и лица солдат.

- Вытащите меня отсюда. В обмен на жизнь своего мужа я отдам вам свои украшения, - она говорила, путая слова, торопясь договорить, прежде чем они расстреляют мужа.

- Ну, давай свое золото, - сказал их командир.

И совершенно ни к месту она вспомнила фразу из любимого романа «12 стульев» - «утром деньги – вечером стулья».

- Приведите мужа, и я отдам вам золото, - заявила она решительно.

Обмен состоялся.

Она еще не знала, что в этом же году не вернется с университета ее единственный сын. Его найдут в 500 метрах от дома с маленькой-маленькой дырочкой во лбу и по паспорту, обнаруженному в кармане, подвезут прямо к школе, где она работала.

Она представить себе не могла, что материнское сердце может быть таким сильным. В первые минуты ей хотелось лечь рядом с сыном и уйти вместе с ним туда, где нет горя и страха, где царит мир и покой. Но оставалась дочь, которой нужна была мать.

Спрятав свою боль глубоко в душе, она стала жить. Жить ради тех, кого успела спасти.

Да благословит и хранит тебя Всевышний, ЧЕЧЕНСКАЯ ЖЕНЩИНА.

Аза Чимаева

grozny-inform.ru
www.ChechnyaTODAY.com



Обсудить на форуме

{mosloadposition user9}


При копировании материалов ссылка на сайт обязательна

test 2Новости СМИ2