17.02.2010 /13:02/ Шумиха, поднятая правозащитными организациями по поводу якобы незаконного задержания 7 февраля 2010 года сотрудниками Шалинского РОВД трех сотрудников так называемой сводной мобильной группы (СМГ) при общественной комиссии по Чеченской Республике (интересно узнать, какая эта по счету комиссия по Чечне, которая подвизается на этой ниве?) до сих пор не спадает.Судя по тому, как работают некоторые правозащитники в Чечне, создается впечатление, что они намеренно действуют на грани фола, с целью провоцирования местных правоохранительных органов на жесткие и неадекватные действия.       
Трое никому неизвестных в республике людей некавказской внешности таинственно разъезжают на нашпигованной разной аудио и видео аппаратурой машине по, как они сами заявляют, находящейся в условиях контртеррористической операции Чечне. Эти люди заходят к жителям республики, опрашивают их, снимают, записывают и никто не имеет права поинтересоваться кто они и чем занимаются.  Как же, после этого, не называть такие методы работы правозащитников "шпионскими"?  
И как быть в таком случае с обеспечением их безопасности? Ведь не дай Бог, случись с ними что, то виноватыми, как всегда, окажутся все те же правоохранительные органы республики. Они, таким образом, ставятся  в заведомо проигрышную ситуацию, когда, как говорится в чеченской поговорке о ягненке " заблеешь - пастух прирежет, промолчишь - волк задерет".
Некоторые правозащитные организации действуют в Чечне почти по олимпийскому принципу: главное не достижение искомого результата, а создание видимости, имитация его достижения. Очернить кого-то, навесить на него ярлык, поднять вокруг всего этого ажиотаж,  несмотря на то, что все это потом будет опровергнуто - является основным методом их  кипучей деятельности. Все это прекрасно показал судебный процесс против одного из руководителей "Мемориала" О.Орлова, голословно обвинившего в СМИ Президента ЧР Р.Кадырова в убийстве правозащитницы Н.Эстемировой. Как мы помним, Тверской районный суд г.Москвы опроверг это обвинение и оштрафовал клеветника, обязав его принести публичные извинения. Но неприятный осадок от всего этого остался.  
Совершенно непонятным для наблюдателей остается нездоровый интерес отдельных правозащитников к событиям, происходящим именно в Чеченской Республике, в то время как не менее значимые события, связанные с нарушением прав человека в регионах, где они постоянно проживают, остаются без должного с их стороны внимания. Хотя, исходя из нормальной логики, все должно было быть наоборот.  Так, например, в числе подписантов известного обращения 80-ти общественных организаций России о необходимости возобновления деятельности "Мемориала" в Чечне были 4 правозащитные организации из Карелии. Из той самой Карелии, где еще продолжается затянувшийся на несколько лет судебный процесс по известным событиям в г. Кондопога, когда в массовой драке между так называемой коренной молодежью и беженцами из Чеченской Республики, затеянной местными уголовными  авторитетами, погибло двое  жителей города. Как известно, после этого инцидента в городе прошли массовые погромы чеченцев под руководством ДПНИ во главе с националистом А.Беловым. Состоялись сходы жителей г.Кондопога с требованием незамедлительного выселения всех кавказцев. Так вот,  правосудие, осуществляемое в Карелии по национальному признаку, намерено дать чеченцам - участникам этой драки - большие сроки заключения от 6 до 22 лет, в то время как местные преступники в основном обошлись условным заключением на относительно небольшие сроки. Возникает естественный вопрос - почему бы этим 4-м карельским правозащитным организациям не озаботиться правами чеченцев непосредственно у себя в Карелии, а не в далекой Чечне?  
Или же тот самый нижегородец Каляпин, возглавляющий так называемую сводную мобильную группу (чуть ли не разведгруппу) в Чечне, который еще с первой чеченской кампании, вместе с небезызвестным Дмитриевским, крепко  завязан на Чечню. Он, совместно с тем же Дмитриевским и Кутаевым (лидером партии национальной независимости Чечни), организовал "Общество российско-чеченской дружбы". В названии данной организации чеченцы намеренно выводятся за пределы российского общества. Затем сей "доблестный защитник" чеченцев, вместе с тогдашним губернатором Нижегородской области популистом и демагогом Б.Немцовым занимался пиар-кампанией по сбору подписей за прекращение войны в Чечне и предоставление горной Чечне независимости, с границей по реке Терек. Это тот самый руководитель "Комитета против пыток", который работает на денежные средства, получаемые, в том числе, от финансируемого Конгрессом и Госдепартаментом США Национального фонда поддержки демократии и даже от посольств отдельных западных стран. А, как известно, "кто платит, тот и танцует девушку".
В своем официальном заявлении, в связи с задержанием трех членов СМГ, Каляпин пишет, что "деятельность юристов СМГ по сбору доказательств, установлению и опросу свидетелей ведется в строгом соответствии с действующим законодательством Российской Федерации. В частности, ст. 86 Уголовно - процессуального кодекса РФ". И тут же утверждает, что "заявление Уполномоченного по правам человека в ЧР Н.Нухажиева о "шпионских методах работы СМГ" представляется мне по меньшей мере безграмотным и нелепым". Так заявляет "юрист" Каляпин, а вот как обо всем этом говорится во второй части самой статье 86 УПК РФ: "Подозреваемый, обвиняемый, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители вправе собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств". В части 1 комментария к статье 86 говорится, во - первых, что для собирания доказательств необходимо быть непосредственным участником судопроизводства. Во - вторых, что  " эти участники судопроизводства собирают не доказательства, а предметы и документы, которые могут быть лишь представлены ими дознавателю, органу дознания, следователю и суду для приобщения к материалам уголовного дела в качестве доказательств". В части 3 комментария к статье 86 говорится: "Получаемые защитником предметы и документы, иные сведения должны отвечать требованиям допустимости доказательств. Так, должен быть известен, зафиксирован и проверяем их первоисточник; они должны быть получены только тем защитником, который допущен к участию в данном уголовном деле". В продолжение, тут же оговаривается, что "защитник не может производить или использовать результаты негласных действий, которые можно квалифицировать как оперативно-розыскные, поскольку право на проведение ОРД в силу ст. 13 ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" принадлежит только подразделениям определенных государственных органов". Так что, возвращаем Каляпину его реплику по поводу "безграмотности и нелепости" заявления Уполномоченного по правам человека в ЧР Н.Нухажиева о шпионских методах работы сводной мобильной группы в Чечне.
Отвергая факт отсутствия взаимодействия юристов СМГ с местными правозащитными организациями, о чем заявлял Нухажиев, Каляпин пишет, что это не соответствует действительности. " Именно от местных правозащитников мы узнаем о нарушениях прав человека в республике: о пытках, похищениях, незаконных задержаниях, принуждении арестованных к самооговору, фальсификации материалов уголовных дел. + То, что чеченские правозащитники не доводят до сведения Н.Нухажиева информацию о сотрудничестве с СМГ, более того, в ряде случаев просят нас не предавать факт такого сотрудничества огласке ( а почему тогда предаете?), говорит не об отсутствии взаимодействия между правозащитниками из Чеченской Республики и юристами СМГ, а об отсутствии доверия между местными правозащитниками и Уполномоченным по правам человека в ЧР", - заявляет он. Вот тебе и раз! То каляпины заявляют, что все республиканские правозащитные организации, кроме, конечно,  "Мемориала", зависимы от Уполномоченного и что "после гибели Эстемировой в Чечне не осталось ни одного мужчины", в том числе и среди правозащитников, то, вдруг, оказывается, что они вполне  свободные и смеют даже выступать в пику позиции Нухажиева. Не совсем понятно.
Но, а если же таким своим заявлением господин Каляпин хочет внести раскол в рядах чеченских правозащитников, то он глубоко заблуждается. Выход из состава сводной мобильной группы Хеды Саратовой, заявившей, что она не может "согласиться с некоторыми методами и приемами, которые сводная группа применяет в своей работе", говорит о том, что, действительно, методы работы, применяемые юристами из СМГ, являются недопустимыми и их необходимо приводить в соответствие с российским законодательством. Кроме того, выход единственного представителя республиканских правозащитных организаций из состава сводной мобильной группы, как раз и показывает отсутствие у СМГ должного взаимодействия с ними. Это ровно то, о чем говорил Уполномоченный по правам человека в ЧР в своем заявлении. Что и требовалось доказать.            

Председатель  Общественной палаты ЧР Сайд-Эмин Джабраилов

www.ChechnyaTODAY.com



Обсудить на форуме

{mosloadposition user9}


При копировании материалов ссылка на сайт обязательна