Чеченская народная поэзия о выборе спутника жизни

К выбору спутника жизни в чеченском обществе всегда относились с особым вниманием. Об этом свидетельствует даже народная поэзия XIX-XX вв. Чеченский фольклорист Исмаил Мунаев рассказал редакции ИА «Чечня Сегодня» об илли (героико-эпической песне, - прим. ред.) «О Черном Ногае». Данная песнь повествует о героизме чеченских юношей и отважности чеченских девушек.

«Весь эпос построен на том, чтобы завоевать невесту, - поясняет И. Мунаев. - На эту тему есть множество илли. Главное для любого героя – это завоевать невесту и жениться на ней. Это эпическое действие. Нюансы разные в эпосе. Есть илли, где хорошо представлены эпические мотивы. Например, илли «О Черном Ногае». Песнь начинается с того, что 61 чеченский витязь отправляется в поход».

«Эй, сельские гордые канты, да будет с вами Господь!

Если мы вверх посмотрим, что мы видим тогда? –

наши высокие горы в зелени буйных трав!

Если мы вниз посмотрим, что мы видим тогда? –

наши долины в травах, выжженных дожелта!

Канты, время настало бить родникам из-под скал,

время пришло чинарам приумножать листву,

время пришло средь листьев горлицам ворковать,

время пришло и ястребам горлиц лесных ловить!"

Этот призыв услышав, сельские канты вмиг

стали в поход собираться: каждый пояс надел,

оружие злее медведя к поясу привязал

и, нарядясь как на свадьбу, двинулся к бячче он».

Витязи добрались до аула, где живет Черный Ногай. Хозяин встретил их как подобает, угостив их яствами и ни о чем не спрашивал. Пир длился три дня и на третий день жена хозяина заподозрила неладное и сказала Черному Ногаю о том, что «чеченские канты» приехали его «богатство на скорых конях увезти». Ногай разозлился.

«Вижу, что вы приехали, сельские канты, сюда,

чтобы мое имущество на скорых конях увести,

а если вдруг не удастся богатством моим завладеть,

то с пастбища за рекою угнать мой отменный табун.

Пусть Бог меня позабудет, пусть вашей дружбы лишусь,

если патроны нынче не стану я заряжать.

Я шестьдесят патронов порохом серым набью -

на каждую голову вашу придется один заряд!

Так что ж, приступайте к делу, за чем приехали вы!»

Витязи стали оправдываться и сказали, что приехали к хозяину, чтобы он помог им забрать коней у князя Сахьяри - табун племенной его, который пасут табунщики за Тереком на лугах. Тогда Ногай отправляет с витязями своего сына, которому нет и пятнадцати лет.

Он приобнял подростка, огладил его бешмет,

на белом бешмете три пуговки старательно застегнул

и так сказал: "Сын мой храбрый, иди с гостями в набег.

Но именем Бога нынче пред вами всеми клянусь,

что если мой сын вернётся, хоть пуговку потеряв,

то собственною рукою я тут же сына казню!

Витязи вместе с юным сыном Ногая до рассвета достигли пастбища князя Сахьяри. Юноша оставил витязей на одном берегу, а сам перебрался на противоположный и стал сгонять табун князя Сахьяри. Неожиданно на сына Ногая напали «три безумных, три зубастых щенка, силою схожи со львами», которые охраняли табун. В схватке щенки сумели сорвать с юноши все три пуговки. Маленький сын Ногая тут же щенков зарубил и вместе с табуном вернулся к витязям.

«Так, приближая далекое, близкое отдаляя, Ногай

всех их сумел увидеть и, кроме того, разглядел:

всадники едут веселыми, сын же невесел его.

Чёрный Ногай, супруге турмал свой передав,

заговорил: "Погляди-ка, супруга моя, пусть к тебе

будет Господь благосклонен, как едут с добычей они.

Всадники едут веселы, ликуют все наподбор,

Сын же наш маленький едет угрюмым, в печали большой.

Если сказал я, что будет - то так и станет оно;

если сказал, что не станет - то и не будет того.

Что же ты видишь, скажи мне, о супруга моя!»

Черный Ногай данное им слово решил сдержать, когда узнал, что пуговицы были сорваны. Витязи стали отговаривать его, но он был непреклонен. Тогда витязи решили разделиться на две группы и перестрелять друг друга. В это время, сдернув платок с головы, заговорила жена Черного Ногая.

«Черный Ногай! О, супруг мой! Остепенись, Бог с тобой!

Ты уж не молод, чтоб словом сеять беду и позор!

Люди к тебе приезжают - ты их сажаешь за стол.

Все уважают в округе - знатный и бедный - тебя.

Как же, супруг мой, позволишь, чтоб у тебя во дворе

эти прекрасные канты перестреляли себя?

Вечный позор обретёшь ты, если таким смельчакам

в просьбе законной откажешь, если ты сына казнишь!

Надо тебе осторожней, предупредительней быть!

Раньше тебя попросили - сына ты кантам отдал;

вновь тебя просят о сыне - так почему ж не отдать?»

Черный Ногай послушался жену и озвучил витязям причину своей непреклонности. В молодости Ногай был силен и отчаян. Он много странствовал и побеждал в боях противников. Как-то в пути дорогу ему пригородила лежавшая на земле чинара, Ногай попытался убрать ее, но у него не получилось. Тогда он отпустил коня пастись, а сам прилег рядом с дорогой на бурку в ожидании другого всадника, чтобы посмотреть кто сможет чинару убрать.

«Я проснулся поздно и увидел:

легкой рысью мимо едет всадник.

Вот и он приблизился к чинаре

и, как прежде я, легонько, плеткой

приподнял чинару и... отбросил

на полдня пути, - вот богатырь-то!

Бросился я к всаднику, хотелось

поприветствовать, но он не принял

моего приветствия и дальше

поскакал, невозмутимо-гордый.

Я, его опережая, снова

выговорил: "Оссалам-алейкум!, -

первым поприветствовал. Но всадник

вновь меня с дороги отодвинул

рукоятью плети - снова молча

он продолжил путь свой, горделивец».

Разозлившись Черный Ногай пустил в сторону всадника стрелу, но тот лишь оглянулся и сказал:

«Не суетись!

А уж если захотел подраться,

то отыщешь Тихий Холм, - я буду

ожидать, чтобы с тобой схватиться!»

Вскочил Черный Ногай на коня, но нагнать всадника не смог. Добравшись до Тихого Холма, Ногай увидел всадника спящим и решил с дороги тоже отдохнуть.

«Он прилёг и, видно, спал, уставши

ждать меня. А я же, постеснявшись

вновь его приветствовать, в сторонке

лёг на бурку, как бы отдыхая

после утомительной дороги.

Надо мною вдруг раздался голос:

"Не укладывайся спать!

Не для сновидений, а для драки

ты сюда был приглашён, запомни!»

Между ними началась схватка, которая длилась три дня и три ночи. На третий день показалось солнце, и всадник вскрикнул: «Солнце за меня», на что Ногай ответил: «Если солнце за тебя, то значит, за меня - сам Бог!». Ногай повалил всадника и приставил нож к его горлу. На что всадник попросил дать ему слово перед смертью. Сняв с головы папаху, всадник показал густые волосы и оказалось, что это девушка.

«Я дала обет, мой победитель,

странствовать. И на святом Коране

поклялась, что я не выйду замуж

за того, кто в схватке мне уступит!" -

мне тогда красавица сказала».

Это была история знакомства Черного Ногая и его супруги. Закончив ее рассказывать, он помолчал в раздумье и обратился к чеченским кантам:

«Вот какая женщина, канты, сына любимого мне родила!

Так не стыдно ль ему в набеге быть таким ненадёжным, а?»