Февраль 1944 года. Прошло 80 лет с тех трагических дней высылки чеченцев и ингушей. Эти события остались в их истории, как одна из самых тяжелых страниц. Советские власти под предлогом сотрудничества с нацистами выселили их из своих домов. Даже самых маленьких детей они рассматривали как возможных предателей. В результате этого бесчеловечного действия много людей погибло от голода, холода, разных болезней и жестоких условий проживания в ссылке. Они были вынуждены оставить свои родные края и отправиться в суровые ледяные степи Казахстана и Киргизии.

Однако, чеченцы и ингуши не сломились и не дрогнули перед этим ужасом. Они продолжали бороться за свою жизнь. 

85-летняя жительница станицы Гребенская Нуржанат Керсипова рассказала журналисту ИА «Чечня Сегодня» о страшных испытаниях, которые им пришлось пройти, и о том, как они смогли сохранить свою идентичность и достоинство в самых сложных условиях. 


Мы не знали куда нас везут

«Я как сегодня помню утро 23 февраля, когда мама нас будила и говорила, чтобы мы побыстрее собрались. Мне тогда было четыре года. Я не понимала, что происходит, плакала, а моя сестра, которая старше меня на три года, встала и начала собираться. Отца с нами не было, его вместе с другими мужчинами из нашего села забрали еще раньше. Мама одела нас и мы направились к машине, как повелели солдаты. На улице был огромный снег, как будто хлопок падал на землю. Нас ждала огромная бортовая машина, и всех нас вместе с соседями погрузили туда. Маму чуть не расстреляли солдаты, увидев, что она бежит обратно. Стреляли в воздух, кричали ей в след. А мама бежала обратно, чтобы взять теплую шубу сестры и самовар для нас. Ей с помощью Всевышнего удалось вернуться к нам. Потом нас увезли из села и высадили в центре Хасавюрта. Все дети, в том числе и я, плакали из-за холода, у нас мерзли ноги. Женщины убрали снег в углу, принесли картон и зажгли огонь. Мы сидели вокруг огня и грелись. Затем приехала еще одна машина, нас перебросили туда, как ненужные вещи и повезли на вокзал. Там нас ждали огромные, длинные вагоны для скота. В одном вагоне нас было 8 семей, было очень много детей. Во всем огромном вагоне была только одна маленькая буржуйка, тепло которой не чувствовалось вообще. На полу вагона была только солома. Мы начали свой путь…».

Поезд останавливали, чтобы избавиться от трупов

«Поезд останавливали максимум на три минуты, чтобы избавиться от трупов погибших людей в дороге. Трупы оставляли в бараках возле железной дороги, если же их не бывало, то с вагона просто выбрасывали тела в снег вдоль насыпи (с комом в горле рассказывает бабушка). В дороге погибло очень много людей. Всю дорогу из вагона в вагон звучал один вопрос, нет ли среди нас их родственников. И во время остановки кто вышел по своим делам, если не успевал подняться, оставляли его и уезжали. У людей была паника, так как никто не знал, куда их везут и что с ними будет. Если бы не наш сосед, мы бы от этой ситуации с ума сошли. Он нас пытался отвлечь, веселил нас. Когда кто-то кричал, нет ли с нами какого-то их родственника. Он кричал в ответ - это я, чтобы хоть немного утешить людей». 

Потом начался настоящий ад

«Я думала, мы весь ад прошли в дороге, но оказывается настоящий ад нас ждал там. Как мы там выживали… Когда мы доехали до Казахстана, на каждом разъезде высаживали людей и уезжал поезд. Нас высадили в Кокчетавском районе, на 13 разъезде. Я никогда не видела такого огромного количества снега, полтора метра был снег! Из-за мороза он был настолько замерзший, что под ногами ощущался как лед. Это было вечером, холод -40 градусов. Вблизи не было ни одного дома и мужчины пошли искать нам убежище, будь это конюшня, сарай не было важно, лишь бы было тепло. А наши матери своими руками сделали нам временное укрытие из снега. На землю настелили матрасы, которые мы с собой брали и как-то мы дожили утра. Нас называли кровопийцами, никто не принимал у себя. У нас не было ни пропитания, ни какого-нибудь жилья. Мы искали пищу в полях, жили в сараях и конюшнях. Нашу семью через время принял казах, его звали Низамеддин, и до весны мы жили у него в сарае. У этого казаха была дочь, которой родственники отправляли посылки со сладостями. Мы так этому радовались, потому что консервные банки, если были плохие, они их выкидывали, и пряники бывали с плесенью. Мать ножом чистила их и отдавала своей дочке. Мы с сестрой все это время наблюдали за ними и, когда они уходили к себе, мы брали их и кушали. Так как кушать было нечего, чтобы с голоду не умирать мы ходили на поле, ели разные растения с солью. Тогда, будучи детьми не понимали, что это опасно. Потом мы с сестрой очень сильно отравились, после чего нам строго запретили такое есть. Наш отец наконец нашел работу в Караганде, он там работал каменщиком. После того как завозил всё в вагон, вечером возвращаясь, он приносил немного еды. Он так сильно исхудал и постарел за это время. Полтора года мы так выживали в Казахстане».

Мы выжили благодаря выносливости, силе духа и взаимопомощи

«Дождавшись разрешения уехать в Киргизию, отец забрал нас туда. Он решил, что там будет лучше. Так как мои родственники по материнской линии жили неплохо там, их во время высылки повезли туда. У нашей бабушки росла кукуруза, из неё она готовила что-то поесть. Мы жили далеко друг от друга, между нами было целое поле, но она часто отправляла нам еду. Нас спасала сплоченность. Все готовы были отдать друг другу последнее, что у них было. Несмотря на все трудности, которые потерпел наш народ, мы никогда не попрошайничали и не сдавались. Мы продолжали бороться за свою жизнь и жили в надежде, что сможем вернуться на родину. Мы выжили благодаря своей выносливости, силе духа и взаимопомощи. В Киргизии нас уже хорошо принимали, когда видели, что мы, как настоящие мусульмане, молимся, соблюдаем все законы ислама и тогда они поняли, что мы не бандиты. По их словам, когда нас туда выселяли, на всех столбах города висели объявления, что к ним приезжают кровопийцы с большими глазами и носами, чтобы не общались и не принимали нас. Но местные жители начали за нами наблюдать и в конце концов нас приняли. Соседи уже заботились о нас, давали нам лепешки, хоть и подгоревшие. Но мы и такому были рады».

Спасла вера

«Нам дали планы на окраине села, чтобы мы могли построить себе дом. Мои родители своими руками построили нам дом. В огороде начали сажать овощи, весной питались фруктами с деревьев и это спасало нас от голода. Там же я пошла в школу в 1949 году, программу всю догнала, хоть и поздно пошла в школу. И после смерти Сталина в 1956 году нам было разрешено вернуться на родину, все потихоньку начали восстанавливать свои жизни и культуру. И мы в 1957 году уже вернулись. Когда мы возвращались, я уже была замужем. В Дагестане нас встретила тетя моего супруга, которая тоже чуть ранее вернулась домой. Нашего дома уже не было, в нем, оказывается, открыли почту и это уже стало государственным учреждением. 


Мы все устроились на работу. Какое-то время жили в Ножай-Юртовском районе, затем в 1963 году мы переехали в станицу Гребенская. Там супруг и я устроились на работу, он имел бухгалтерское образование и пошел работать в райком партии. И я продолжила работу заведующей библиотеки в Гребенской. После того, как объединили дом культуры и внестационарный отдел библиотеки, создали методический центр. Там тоже я была заведующей. Где я только не работала, даже не знаю, как я все успевала…



Нуржанат Керсипова по сей день живет в станице Гребенской в Шелковском районе и радуется своей большой семье. У нее 8 внуков и 14 правнуков. Женщина говорит, что самое главное в жизни - это любовь и поддержка близких, и что она благодарна за каждый миг, проведенный с ними.

Фатима Синиева


При копировании материалов ссылка на сайт обязательна