Красота тариката

Кстати, к этому тарикату принадлежали Амир Тимур и тимуриды, Абдурахман Джам, Алишер Навои, Абдулкадыр Бедиль и другие крупные мыслители. Предназначая этот небольшой трактат тем, кто интересуется тарикатом, при раскрытии исламских источников каждого его постулата мы опирались на Священный Коран и Благословенный Хадис. Ибо достопочтенный Бахауддин Накшбанд и его великие учителя при разработке каждого положения своего учения основывались на священных первоисточниках. Прежде чем вступить в тарикат, необходимо безукоризненно придерживаться столпов ислама, принципов шариата, быть в правильном вероисповедании. По этой причине мы сочли нужным посвятить этой теме первую часть публикации.

В её второй части мы попытались, опираясь на священные книги и достоверные источники, в надлежащей суннатам (заветам Пророка (с.а.в.) форме остановиться на происхождении понятия тасаввуф (суфизм), на степенях святости (авлиё), взаимосвязи шариата и тариката, пира и мурида, признаках муршида, правилах тариката (духовного пути), благословенных принципах – «рашха», обязанностях вступающего в тарикат, а также о духе, разновидностях нафса, обычаях зикра, порядке выполнения «ХатмиХаджаган» и так далее. Размышления на тему «Красота тарикатов, избранных произведений» – книга, написанная Хожа Абугафур Раззан Бухарий, близким другом и наставником Ахмат-Хаджи Кадырова.

хаваж Багаутдин Накшбандия
А много лет спустя сюда, в Бухару, прибудет на учебу чеченец, обладающий характером выдающимся, помыслами высокими, намерениями благородными, со всеми дружелюбный и всегда настроенный на добрые свершения и готовый не щадя себя учиться – Ахмат Кадыров.
Город мечтаний, естественно, не мог не поразить его воображения. Обладая впечатлительной натурой и неиссякаемой сейсмичностью, он буквально носился по Бухаре, запечатлевая зрительно и на пленке все те неисчислимые достопримечательности, которыми так богаты Бухара и ее окрестности, благополучно расположившиеся вдоль течения реки Заравшан, реки таинственной и благодатной, распростертой и скрытной. Заравшан - означает золотоноша, она, эта единственная в своем роде река, - и поилица, и кормилица округи и золотишка людям подбрасывает не одно тысячелетие. Но - злато, злато! Сколько из-за тебя зла-то? Сюда, к золотому полумесяцу, стремились со всего остального мира и схлестывались здесь насмерть.


- Мы с ним подружились уже на третий день после его приезда, - рассказывает в недавнем прошлом Главный Муфтий Бухары и Бухарской области и нынешний преподаватель медресе Мир-Араб Хожа Абдулгафур Разок Бухарий. - Поразили его коммуникабельность и умение, не комплексуя, быстро сходиться с людьми, сохраняя при этом ровные отношения и со всеми остальными, с кем он еще не успел близко сойтись. Я, вообще-то, занимаюсь учением Хаваж Накшбанди, докторскую степень имею, автор нескольких объемистых трудов по данному направлению. И, знаете, когда мы с ним поехали, чтобы посетить мавзолей Хаваж Багаутддина, его Матери и Учителя Бобосий Самосий, он проявил на удивление безупречную осведомленность в архитектурных особенностях данных ансамблей. А вот с Учением Накшбанди он не был глубоко знаком...
И не его тут вина. Дело в том, что в советское время на всем, что касается ислама, его сущности, его истории, лежало табу. Даже здесь в Бухаре, да и во всей Средней Азии Хаваж Багаутдин и его неувядаемые учения были табуированы и преданы забвению. Но Ахмат был неистов в страсти во что бы то ни стало постичь их. И я ему в этом помог.
– Я часто слышу, что Багаутдин – султан святых, великий воспитатель. Я знаю, что он оживил заново суннаты Мухаммада (1.с.в.с.) и что является он основателем учения Накшбандия, и что его род со стороны отца связан со львом ислама Али, а род его матери – с родом Абу-Бакра Сиддика, но кто все же были его духовные наставники? – спросил у меня однажды Ахмат Кадыров.

– У него было несколько духовных наставников, - начал я перечислять, отвечая на его вопрос. Кадыров неторопливо вынул из бокового кармана записную книжку и стал аккуратно записывать имена его учителей: Бобосий Самосий, Сайд Мир Кулол, Кусам Шайх, Халили Ота, Мовлоно Ориф Деггароний, а также Хазрат Абдулхолик Гиждувоний. Хаваж Багаутддин – автор жейн "Хаетнома", "Далелул ошикин", "Аврод". А самыми видными учениками Багаутдина были Хазрет Алоуддин Аттор, Хожа Бухорий, Мавлоно...
– Ахмат, внимательно слушавший меня, как-то заметно оживился и объявил, что он совершит троекратное паломничество к трем мавзолеям, но до этого хотел бы глубже узнать биографию Багаутдина и его учения. «У нас в Чечне много его поклонников, но мало что они знают о нем...» – говорил он.

– Ну, тогда слушай внимательно и записывай. Это, несомненно, интересно, – сказал я ему и стал рассказывать сведения о жизни и учении Багаутдина. Полное имя (по Джами) - ходжа Бахал-ал-хакк ва-адин Мухамад Накшбанд ал-Бухари. Родился он в 1318 году в селении Орифон (ныне кишлак Багаутдин). О его детских и отроческих годах подробности не сохранились. Он очень рано встал на путь суфизма. Его наставником был знаменитый бухарский шейх Сайид Амир Кулол (могила которого находится в поселке Янгихаят, что на территории нынешнего совхоза "Бухара"), ученик популярного тогда шейха Бобосий Самосий, который считался духовным отцом Багаутдина.
Авторы биографических рассказов о Багаутдине не сообщают, что он, наряду с практикой суфийского самоусовершенствования, занимался вместе с отцом ткачеством: они выделывали шелковую с серебряными нитями ткань - кимхо. Одновременно Багаутдин занимался узорчатой резьбой (вероятно, изготовлял калыбы - штампы для ткачей). Отсюда он и получил одно из своих прозвищ (лакаб – "Накшбанд") резчик узоров, узорщик. Второе его почетное имя - "Баххад-дин" – в полном виде "Баха ал-хакк ва аддинт - Блеск истины и веры".

После смерти Бобосий Самосий, духовного отца Багаутдина, дед отвез его в Самарканд, где водил ко всем мало-мальски известным шейхам, чтобы внук приобщился к духовной жизни. Багаутдин возвратился в Бухару. Дальнейшая его жизнь не изобилует заметными событиями – с весны по осень он работал на небольшом участке своей земли, а зимой путешествовал между Бухарой и Насафом (городом, находившимся недалеко от современного Карши). В биографиях Багаутдина нет сведений о его письменных сочинениях. Формой его поучений была беседа. Не меньшее воздействие на учеников и последователей оказывал сам пример жизни Багаутдина, соответствие его поведения учению. Подавляющее большинство тем, затрагиваемых Багаутдином в беседах, касалось не догмы суфизма, а его практической реализации. Основное место отводилось беседам о нравственности, общечеловеческих ценностях.

Говоря о необыкновенной скромности святого, биографы утверждают, что его пищу составляли ячменные лепешки, сыр, молоко и сырая вода, а одежда состояла из дешевого хлопчатобумажного нательного белья и халата из грубой шерсти. Все его личное имущество состояло из кошмы или циновки, переметной сумы (хурджин), да глиняного кувшина, осла и смены одежды.
Известны мысли Багаутдина, изложенные им ученикам о мимолетности богатства и славы, о мнимости мирского могущества, о преходящем характере бедствий, несчастий, горя и как итог - философская мысль о взаимной поддержке, моральном участии. Его афоризм бытует и ныне: "Будь подобен свече и не будь подобен свече. Будь, чтобы предоставить свет другому, и не будь – чтобы не оставить себя во тьме".

Философия учения Накшбанди – общечеловеческая. Именно поэтому к середине XIX века тарикат Накшбанди имел последователей на огромном пространстве от Волги и до западного края Великой Китайской стены, от Босфора и до Аравийского моря. А сегодня его чтут не только на его родине – в Узбекистане, Бухаре, но и во всем мире.
– Наконец-то я подошел к завершению своих поисков, – несказанно обрадовался Кадыров. Его лицо озарила неописуемая одухотворенность, в его остро-синих глазах прочитывалась такая горячая благодарность, что я, в знак ответной благодарности за глубокое внимание, проявленное им во время моего рассказа, слегка приобнял Ахмата, – вспоминает тридцать лет спустя Хожи Абдулгафур Разок Бухарий и продолжает.

– Тогда я тайком кинул взгляд на часы, было около трех часов за полночь. "Вот неугомонный, – подумалось мне. – Только обладая аппетитом бедняка можно со смыслом и с толком наслаждаться богатством. У этого парня к наукам аппетит бедняка, а его богатство – это наука".
Впоследствии Ахмат, конечно же, развил свои познания о великом светоче ислама и его учениях. И в этом ему помогли не только Хожа Абдулгафур Разок Бухари, но и многие другие его товарищи, приобретенные здесь, в этом святом городе. Отзываясь о нем, Абдулгафур Разок так еще выразился: "Я уважал его за способность улыбаться, когда ему было трудно, и находить источник мужества в размышлении и созерцании".
...Позже, когда Кадыров уже преподавал в Курчалойском медресе, он со знанием дела растолковывал своим муталимам философию учения Накшбанди, характеризуя ее как общечеловеческую ценность. Он очень квалифицированно давал характеристики основных принципов этого тариката и при этом объективно вычислял роль Великого Устаза Ташу-Хаджи из Аксая в распространении Накшбандии в Чечне. Ахмат-Хаджи, в знак почтения к нему, не раз посещал его мавзолей в селении Саясан. Подобным же образом вел себя Кадыров и по отношению к другой ветке тариката – кадирии и его Великому Устазу Кунта-Хаджи. Он регулярно посещал и его мавзолей в селении Илсхан-Юрт, где однажды против него и был совершен терракт.

В этих действиях муфтия республики, позже – Главы Администрации, а потом и Президента ЧР, прослеживается тот неизгладимый след, который оставила в его памяти книга Хажбекара Бокова "Атеисты в наступлении", вызвавшая в нем неистребимое желание не допустить антагонизма между накшбандийцами и кадиритами. Вспомним выдержку из нее: "...Руководители враждующих между собой сект в Чечне проповедуют отказ от участия в общественной жизни, отрицают значение науки, препятствуют верующим обучать своих детей в школах... Они оживляют реакционные пережитки, национализм... поощряют хищения общественной собственности, нарушения трудовой дисциплины, паразитический образ жизни..."

Читая это, Ахмат еще более укреплялся в своей вере и в желании учиться слову божьему. И вовсе ложь то, что и накшбанди, и кадирии во главе с Ташу-Хаджи и Кунта-Хаджи – реакционные сектанты, проповедующие зло. Скорее, напротив: они проповедуют светлое, чистое, богоугодное. А что касается империи атеистов, распавшейся, как колосс на глиняных ногах, то она получила свое. И слава Всевышнему, что размолотое зерно не может ни произрастать, ни прозябать. Этот строй больше не вернется! Попустительство и снисхождение к себе апологетов того строя и беспощадность к другим, – две стороны одного и того же греха. А грех всегда наказуем.

Олег Джургаев

www.ChechnyaTODAY.com

{mosloadposition user9}