Сестра милосердия

Про хирурга Ризвана Ибрагимова здесь уже рассказывают легенды, потому что никто не может подсчитать, скольких человек он уберег от того света. Кардиолог Ислам Баширов спасает почти остановившиеся сердца. Ахвамди Ахметов, Яха Салгиреева, Айзан Акбулатова и другие – всю медицинскую бригаду, по словам Галины Севрук (одна из руководителей Комитета солдатских матерей России – У.И.), нужно внести в список военных медиков-героев». Так писала о наших земляках журналистка Юлия Хайтина в газете «Московский комсомолец» от 18 января 1995 года. И вот одна из героев очерка у нас в гостях. Это Яха Салгиреева.
- Яха, в «МК» писали, что для раненых чеченцев палата была похуже – со свечкой вместо ламп. В палате российских военнопленных – свое, на специальных аккумуляторах, освещение. Еда для тех и других – из одного источника, причем, еду сюда с риском для жизни доставляли местные жители: площадь вокруг дворца обстреливалась. Это все правда?
- Да, все так и было, - отвечает наша гостья. – В палате у русских раненых был свет, комната была просторнее и светлее, кровати были заправлены белыми простынями.
- А кто доставлял раненых?
- Наши же ребята и доставляли, невзирая на опасность: ведь все дороги простреливались.
Поначалу в приспособленном госпитале не было врача, и Яхе пришлось «повертеться». Каждый раз на нее с надеждой смотрели чьи-то глаза: «Яха, спасай! Не дай умереть!» И она спасала как могла. Потом появились врачи – на ее и раненых счастье, прекрасные врачи, у каждого из которых, как того требовала профессия, были чистые руки, холодная голова и горячее сердце. Под стать им была и она, «боевая сестра».
О сестра милосердия!
Если б во мгле
Того боя ко мне
Не проникла сквозь дым,
Не ходить бы мне нынче
По нашей земле,
Не дышать бы мне воздухом
Нашим родным.
…Яха училась в школе-интернате № 2. Здесь были очень строгие порядки и очень сильные и требовательные учителя. Наверное, поэтому годы, прошедшие в стенах интерната, многое дали ей: она была очень смышленой и начитанной девочкой, которая все схватывала на лету. Доучивалась Яха в родном селе – по семейным обстоятельствам родные забрали ее домой, и в 1979 году она стала выпускницей Советской СШ. В том же году поступила в Грозненское медучилище. После успешного завершения учебы была направлена фельдшером в селение Бекум-Кали, где проработала год. Затем была переведена в Советскую ЦРБ. Она была операционной медсестрой, а позже – медсестрой хирургического кабинета в поликлинике № 7. Весь этот опыт пригодился ей, когда в республике начались военные действия. Судьба сложилась так, что ей довелось спасать раненых: промывать раны, накладывать швы, делать перевязки, самостоятельно принимая порой очень трудные и ответственные решения, которые были непросты и для опытных врачей. Потому, отвечая на вопрос, что бы она изменила в своей жизни, если бы могла, она ответила:
- Я бы обязательно поступила в мединститут. Сожалею, что не получила высшего образования. А в остальном – все приемлю, все оставила бы так, как сложилось. Другое дело в личной жизни. Там я сто раз подумала бы, прежде чем сделать тот или иной выбор.
Яха была непростой женщиной. По натуре она была очень требовательным человеком – и к себе, и к другим. Она не терпела несправедливости. Знакомые говорили о ней, что она «перепутала век». Но в итоге жизнь все расставляет на свои места. Признание людей, благодарность их за все, что она для них сделала, то и дело доходят до нее порой в самом неожиданном месте и в неожиданное время. Несколько лет Яхе по семейным обстоятельствам довелось жить в Томске. Вскоре чеченцы, проживавшие там, и местные русские узнали, что это «та самая Яха, которая спасала русских и чеченских раненых». Отношение к ней изменилось кардинальным образом – оно было просто прекрасным. Она сразу почувствовала признание и уважение окружающих. И неподдельный интерес: как же все это было? Интересно это и нам.
- В 1992 году я работала фельдшером в президентском дворце, - рассказывает Яха. – Когда начались военные действия и стали поступать раненые, мы развернули госпиталь в подвальном помещении. Самое ужасное то, что на тот период там не было ни врачей, ни среднего медперсонала. Мне просто повезло, что я когда-то работала операционной сестрой, и поэтому могла оказать помощь раненым. Но было очень трудно. Под палаты были оборудованы помещения, в которых по степени тяжести распределялись пациенты. Госпиталь был промежуточным звеном, куда отовсюду доставляли раненых, а затем с помощью военных и добровольцев из населения переправлялись в больницы близлежащих районов.
Сейчас Яха и сама удивляется, как осмеливалась браться за лечение таких сложных ран, в том числе - огнестрельных. Но ведь бралась, и время показывало, что все выполняла правильно!
Когда в госпиталь приехали корреспонденты, Яха через телевидение обратилась с призывом к врачам, чтобы кто-нибудь из хирургов пришел на помощь, чтобы также доставили шовный и перевязочный материал. В ответ на это обращение в госпиталь прибыл хирург – Ризван Ибрагимов. С его появлением словно груз свалился с души Яхи – она стала спокойнее и увереннее, потому что роль руководителя и оперирующего хирурга принял на себя Ризван. Однако это не означало, что она стала свободнее: работы по-прежнему было сверх головы. Но не на это сетовали они тогда, а на то, что не находили ответа на извечные вопросы: за что гибнут и страдают люди? Зачем и кому это нужно? Осознание бессмысленности всего происходящего угнетало и загоняло в тупик.
- Рядом со мной находилась Айзан Акбулатова – светлой души человек, - продолжает Яха. – Она вела документацию. Самых теплых слов заслуживал кардиолог Ислам Баширов, который прибыл к нам вместе с врачами военного госпиталя, разрушенного в результате артобстрела. Через три дня врачи уехали в Шали, а Ислам остался с нами, он сказал, что здесь он нужнее.
Эти три человека – Ризван, Ислам и Яха – делали все возможное, а нередко и невозможное, чтобы помочь раненым.
В госпитале постоянно всего не хватало. Часто возникали проблемы с продовольствием. Его доставляли из разных районов, с перебоями. Как-то раз, когда были перекрыты дороги и не было возможности доставить продукты, медперсонал три дня питался одними маринованными помидорами, а незначительные запасы еды приберегали для раненых и гостей (за время военных действий здесь побывали журналисты различных центральных СМИ, знаменитый врач Рошаль, солдатские матери, священник др.). Когда стало не хватать медицинских препаратов и перевязочного материала, Ризван ушел за ними в склад, который находился неподалеку. Но по дороге ему пришлось задержаться, оказать помощь раненым на улице. Здесь и настигла его снайперская пуля. И в этом парадокс: до этого дня он проходил через все посты и улицы без единой царапины и даже шутил, что он заговоренный, а принял смерть в момент, когда спасал чужую жизнь.
Ничего не известно о судьбе Ислама.
- Когда мы перебазировались во 2-ой роддом, он был рядом, продолжал оказывать помощь раненым, - продолжает Яха. - С нами был и Ахвамди Ахметов. Позже мы вышли на 12-ый участок, откуда я уехала в Мескер-Юрт. Так наши дороги разошлись, и больше я этих замечательных людей, готовых на самопожертвование ради спасения других, не встречала.
В настоящее время Яха работает старшей медсестрой Шатойской районной больницы.
PS. Мы по-прежнему приглашаем к диалогу всех, кто входил в медицинскую бригаду госпиталя и кого, по словам Галины Севрук, «нужно внести в список военных медиков-героев», - и тех, кто хоть что-нибудь знает о них.

Умиша Идрисова

 www.ChechnyaTODAY.com

{mosloadposition user9}